Ночная смена - [42]

Ментон сразу почувствовал, как внутри у него разлилось облегчение; он повернул ключ. В ту же секунду дверь распахнулась внутрь, и он увидел Гранта с лицом бога возмездия и рядом с ним — Миллера, глаза которого выглядели как черные дыры на белом, как кость, лице. Позади них он увидел других высоких людей в синей форме, которые рвались вперед, как прилив, как захлестывающая волна.

Доннер попытался вскинуть карабин, но было слишком поздно: Ник швырнул в него стул, который попал в затвор, и произошел бессмысленный выстрел. Карабин разрядился в пол. Грант проскочил последние десять футов, и его огромный кулак сильно ударил Доннера по правой скуле.

Уже спустя мгновение Доннер лежал на полу, под тяжестью четырех мужчин, тщетно пытаясь с ними бороться. Понадобилась помощь еще двоих, чтобы препроводить его в закрытую машину.

Глава 20

Когда они приблизились к центру города, туман усилился, и Гарвалд, сидевший в мини-«купере», съехал с главной дороги и продолжал ехать к реке, придерживаясь боковых улиц.

— Откуда ты взял машину? — спросила Белла.

— Приятель одолжил.

Они продолжали ехать еще некоторое время в молчании. Затем она заговорила снова:

— Много времени прошло, правда, Бен? Я имею в виду с тех пор, как мы были с тобой вот так вместе.

— Слишком много, мой ангел, — ответил он, и его голос звучал твердо.

Она, по-видимому, поняла это, вынула золотой портсигар и сунула в рот сигарету.

— И что же ты собираешься делать дальше?

— Когда получу деньги? — Он ухмыльнулся. — Я отправлюсь домой, Белла. Назад, в старую деревню. У моего дяди в Антриме есть ферма, и ему никто не помогает. С меня хватит городов.

Она изумленно подняла на него глаза и рассмеялась:

— Ты — фермер? Я поверю в это только тогда, когда увижу собственными глазами.

— Происходят еще более странные вещи!

— Например?

— Ты продалась, чтобы стать грелкой в постели старика, — сказал он с жестокостью, заставившей ее замолчать.

Когда они подъехали к реке, вокруг не было видно никакого транспорта. Они въехали в район темных больших складских помещений, запертых и покинутых на ночь. По ее указанию Гарвалд остановился под фонарем в узком проулке рядом с воротами. Сквозь железную решетку он мог видеть огни барж, причаленных на противоположной стороне реки. Огни сверкали сквозь туман, но единственным раздававшимся в тишине звуком был плеск воды, разбивавшейся о столбики пристани.

— Дальше придется идти пешком, — сказала она ему.

Бен вышел из машины и пошел с ней рядом. Главные ворота были заперты, но маленькая калитка открылась под ее рукой, и они вошли в гавань.

Один или два старинных фонаря, приделанные к стенам складов, давали некоторое освещение, но туман, поднимавшийся с реки, сильно уменьшал видимость.

Они прошли дверь с надписью «Пристань Хейген — главная контора» и продолжали идти по черным блестящим булыжникам к последнему фонарю в конце старого склада. За ним кончались рельсовые пути, и деревянный настил исчезал в тумане, уходя во тьму реки.

— Черт возьми! — сказала Белла. — Фонарь в конце пирса не горит. Этому проклятому сторожу нельзя доверять больше десяти минут!

— А что, лодка пришвартована там?

Она кивнула:

— Подожди здесь. Я схожу в контору и возьму ручной фонарь. У меня есть ключ.

Она быстро ушла, и стук ее каблуков по булыжникам замер почти сразу. Гарвалд вынул сигарету, закурил и стоял, угрюмо глядя в туман.

В общем, по большому счету, он должен был чувствовать себя превосходно, потому что впервые в своей жизни он собирался действительно что называется «прорваться». Однако вместо этого ему было до странности грустно. Фонарь над его головой, пристань перед ним, уходящая вдаль, казались чем-то нереальным, будто они могли в любой момент раствориться в тумане.

«Годы, съеденные саранчой». Цитата всплыла в его памяти, и одновременно он вспомнил свою старую бабушку с Библией на коленях, в пятницу вечером она читала вслух мальчику, у которого впереди была жизнь со всеми ее надеждами, мечтами и захватывающими чудесами.

Он услышал приближающиеся шаги по булыжникам, начал оборачиваться.

— Ты быстро управилась.

В эту последнюю, остановившуюся минуту своей жизни, когда время, казалось, замерло, он увидел только одно — направленное на него дуло пистолета. В ночи вспыхнул огонь, и он, пошатнувшись, упал на деревянный настил пристани. Он полуобернулся, пытаясь ухватиться за него, и, когда настил затрещал и сломался, вторая пуля попала в спину Бену Гарвалду и отправила его за рубеж — туда, где лишь вечная темнота.

Глава 21

Когда Гарри Фолкнер вошел в главный офис Центрального округа, было ровно четыре часа пятнадцать минут. Первый, кого он там увидел, был Чак Лайзер, который сидел за свободным столом. Перед ним стояла чашка чая, и всем своим видом он демонстрировал терпеливость.

— Что ты, черт возьми, здесь делаешь? — спросил пораженный Фолкнер.

— Я, как они это называют, теперь помощник полицейских Центрального округа, — ответил Лайзер. — Интересная работа, только платят мало.

Дверь кабинета старшего инспектора Гранта открылась, и оттуда вышел молодой констебль.

— Сюда, пожалуйста, мистер Фолкнер. Старший инспектор Грант хотел бы с вами побеседовать.