Ночная смена - [12]

— А кто там заправляет?

— Молли Райан.

— Там девочки, да?

Вилма снова пожала плечами:

— Ты же знаешь, что это за заведения. Там есть все. Тебе Сэмми нужен по делу?

Гарвалд закурил еще одну сигарету и выпустил дым на затемненную лампу.

— Когда я вышел вчера утром из Вандсворта, пара болванов пыталась избить меня, Вилма. Они совершили ошибку. — Он холодно усмехнулся. — И Сэмми тоже.

Наружная дверь распахнулась, и в коридоре раздались шаги. Через минуту в комнату ввалился Сэмми Роско. Это был мужчина бычьего сложения, с руками, свисавшими до колен. Лицо его опухло от пьянства, и он стоял, покачиваясь, со злобным блеском в глазах.

— Что здесь происходит?

— Кое-кто хочет тебя видеть, Сэмми, дорогой, — сказала Вилма голосом, в котором чувствовалось предвкушение удовольствия, — старый друг.

Гарвалд повернул голову и слегка ухмыльнулся:

— Ну вот, Сэмми, старый ублюдок, это — я.

Лицо Гарвалда было очень спокойным, но серые глаза, изменчивые, как гонимый ветром дым в осенний день, сказали Роско все, что ему следовало знать. Он повернулся, чтобы выскользнуть в дверь, но Гарвалд действовал быстрее. Его рука схватила Роско за шиворот и с невероятной силой швырнула его через комнату.

Роско рывком поднялся с пола. Гарвалд сделал шаг и хладнокровно ударил его ногой в живот. Роско перевернулся со всхлипом, падая на кровать и корчась от боли.

Вилма сидела, наблюдая эту сцену, и в глазах ее не было ни капли жалости. Гарвалд вылил содержимое бутылки в свой стакан, сел и стал ждать. Спустя некоторое время Роско повернулся. Лицо его было белым как бумага.

— Ну что, Сэмми, тебе лучше?

— Заткнись, ублюдок, — выдавил Роско.

— Ну, так-то лучше, — сказал Гарвалд, — так гораздо лучше. Теперь скажи, почему ты вчера утром натравил на меня этих двух головорезов?

— Я не знаю, черт побери, о чем ты говоришь?

В одно мгновение Гарвалд схватил пустую бутылку из-под джина и разбил ее о край стола. Он наклонился вперед, приставив острое страшное оружие к горлу Роско:

— Может быть, ты забыл, Сэмми, что я никогда не любил фокусов?

Лоб Роско покрылся каплями пота, глаза его расширились.

— Это был Фред, Бен. Фред Ментон. Он приказал мне организовать это для него. Он сказал, что не хочет, чтобы ты возвращался.

Гарвалд нахмурился, и глаза его потухли.

— Но почему, Сэмми? Зачем Ментон сделал это? Какой в этом смысл?

Он угрожающе выставил вперед разбитую бутылку, и Сэмми пропищал:

— Это все, что я знаю, Бен.

Гарвалд отшвырнул бутылку к камину, затем рывком поднял Роско на ноги. Он распахнул на нем пальто, вытащил из его внутреннего кармана бумажник и раскрыл его. Там было пятьдесят фунтов в банкнотах по пять, все новые. Он быстро пересчитал их, затем сильным толчком пихнул Роско к двери.

— Сыпь и не возвращайся!

Роско повернулся в дверях, открыл было рот, чтобы что-то сказать, но потом, видимо, передумал. Он поковылял по коридору в темноте, и спустя мгновение входная дверь захлопнулась за ним.

Гарвалд сложил на столе пятьдесят фунтов:

— Это больше чем достаточно, чтобы ты могла вернуться домой, Вилма. Если только не все изменилось с тех пор, когда я был здесь, в Лондон все еще ходят ночные экспрессы.

Она бросилась ему на шею, прижалась, и, когда подняла лицо, из глаз ее лились слезы, смывая тушь.

— Я никогда не забуду тебя, Бен Гарвалд, никогда!

Он поцеловал ее, крепко обнял и ушел, а она стояла, прислушиваясь к его шагам, пока они не стихли на тротуаре; потом огляделась, наполненная внезапной ненавистью к жилищу, где провела годы, и к тому, что эти годы сделали с ней. Затем начала быстро собираться. К тому времени, когда она сложила вещи, была уже полночь. Она натянула плащ, закрыла чемодан, окинула в последний раз взглядом комнату и вышла в узкий коридор. Когда она подошла к двери, в нее кто-то постучал.

— О Господи, нет! О Боже, нет!

Крик нарастал в ее горле, она повернулась и бросилась назад по темному коридору, к комнате, которая была в его конце.

Дверь открылась.

Вилма упала на колени перед камином, пальцы ее отчаянно искали осколки стекла. Наконец они ухватили большой кусок, изогнутый и острый, как кинжал. Она выгнула шею, собираясь перерезать себе горло, но внезапно ее руку, как огонь, обожгла боль, так сильно, что она с криком выронила стекло. Рука подняла ее на ноги, повернула и толкнула через комнату так, что она упала на кровать.

Она подняла руку и закрыла лицо от удара, который должен был, как всегда, последовать. Затем она опустила ее, моргая, потому что у стола, глядя на нее, стоял не Сэмми Роско. Это был значительно более молодой человек, которого она никогда раньше не видела. Он был одет в дорогой синий плащ, и у него были странные, темные глаза, которые, казалось, пронизывали ее насквозь.

Глава 7

«Чарльз Эдвард Лайзер, 45 лет, музыкант. Адрес: Барон-Корт, 15. Гражданин Америки. В октябре 1939 года поступил на службу в Королевские ВВС, демобилизован в 1946 году, в июне. Звание — лейтенант-штурман ВВС. В мае 1944 года награжден Крестом „За летные заслуги“. До этого четырежды был задержан за различные правонарушения, включая организацию кражи, как подозреваемое лицо, а также за воровство и нелегальное хранение наркотиков. Не депортирован из-за отличий в военной службе и из-за того, что все его проступки связаны с тем, что он наркоман».