Ночная сказка - [5]
— Мы уже все продали, — устало промолвил в ответ Питер.
— Ну хорошо. Да. Хорошо, мы все осмотрим. — Человечек направился в гостиную с таким видом, словно присутствовал на аукционе. — Должен предупредить вас, сэр и мадам, что обычно людей пугают цены, которые мы назначаем за их вещи. Дело в том, что все обычно переоценивают свое имущество, но мы не сможем продать на аукционе вещи по тем ценам, которые бы хотели назначить их бывшие владельцы. Надеюсь, вы понимаете, что принудительная распродажа — не лучший способ сколотить капитал. Но должен вам сказать, что я обычно нормально оцениваю предметы, предназначенные для конфискации и распродажи. У меня в этом деле уже почти десятилетний опыт.
— Чудесная работа, — сухо заметил Питер.
— Не совсем. Не совсем, знаете ли, подходящая работа. Слишком много боли и горя встречается на моем пути. Не сказать бы, что мне это по нраву. Я никогда по доброй воле не применяю силу, но… это моя работа, а любую работу кто-то должен выполнять. Иногда мне хочется, чтобы ее выполнял не я, но никуда не деться. Я стараюсь спокойно смотреть на вещи. По сути, если я стараюсь действовать мягче, то это никогда не приводит к добру. Компания все равно выбьет свои деньги. И не надо надеяться на то, что богатым компаниям не нужны даже небольшие суммы, которые задолжали им кредиторы.
— Ну да, конечно! Представляю, как эта чертова компания «Ферст нэтионал рэдсток» разоряется, не получив деньги за мой полуразвалившийся «сааб». Чушь! — вскричал Питер.
— Питер!
— Хорошо.
Барнетт промолчал. Он подозвал Клива, и они стали осматривать мебель в коридоре и приклеивать на каждый предмет листочки: стеллаж из розового дерева (в стиле Вильяма VI) — 210 фунтов. Сундук восемнадцатого века, что отец купил ей в год свадьбы на аукционе в Эдинбурге, — 900 фунтов. Японская жардиньерка, подаренная ей Питером на Рождество два года назад, — 450 фунтов. В коридоре все постепенно приходило в беспорядок.
Усевшись за стол в кухне и взяв в руки старый выпуск «Индепендент», Питер сделал вид, что все происходящее его не касается. Гарриет же, как тень, ходила за судебным исполнителем.
Барнетт поднялся наверх и внимательно оглядывал их неубранную постель, кучу описанных пеленок, ожидающих стирки на полу детской, на деревянную лестницу, прислоненную к стене в свободной спальне. Гарриет буквально затрясло, когда Барнетт принялся рыться в ее белье; он даже не побрезговал заглянуть в пакетик с гигиеническими тампонами. Женщина спустилась вниз и принялась вынимать содержимое из буфета — она не сомневалась, что они заберут и его.
Вскоре и Барнетт спустился вниз и устроился за кухонным столом, а Гарриет стала готовить им всем черный кофе. Как вообще могла она кого-то угощать? У них не было молока, сахара оставалось совсем немного, но, кажется, у нее было достаточно заменителей сахара. Барнетт стучал по своему калькулятору, и с каждым ударом в их любимом доме оставалось все меньше и меньше вещей. Гарриет никогда не обращала особого внимания на сервировочный столик, подаренный ей однокурсниками по художественному колледжу, но теперь, понимая, что может лишиться его, она чувствовала, что сердце ее сжимается; на картину, висевшую над лестницей, женщина давно не смотрела, но вдруг она напомнила ей об одной давней пасхе. Они купили ее в Илкли на художественной выставке, куда случайно заглянули, направляясь проведать родителей Гарриет в Эдинбург. Они были тогда так влюблены! Кто бы мог подумать, что через десять лет это полотно перейдет в руки мистера Барнетта?
Все это не заняло много времени. К половине второго человечек был готов представить Питеру результаты описи. Казалось, в доме почти не осталось мебели. Даже забавно, какими дешевыми оказались все их вещи.
Мальчики вернулись от Марианны как раз в то мгновение, когда Клив выходил из кухни, держа в руках игровую приставку к компьютеру. Увидев это, Джонти побледнел как полотно.
— Эта игра принадлежит Джонти, — заявила Гарриет. Вы не имеете права брать ее.
Клив вопросительно посмотрел на Барнетта, и, кажется, тот кивнул.
— Возьми и приставку, — вдруг проговорил он. — Я уже сообщил вам, мэм, что мы должны набрать определенную сумму. Так что прошу прощения, старина.
— Эта вещь принадлежит Джонти, — хмуро повторила Гарриет.
— Да, мэм, я понял. Но что мы можем взять взамен?
Мальчики оторопело глядели на взрослых. Наверное, им казалось, что по дому пронесся ураган и прихватил с собой частички их душ.
— Эта вещь принадлежит Джонти, — упрямо повторяла несчастная женщина. — Это игра моего сына.
Мальчики с благодарностью смотрели на мать. И вдруг Гарриет, сама того не замечая, протянула руки и ухватилась за дорогую игрушку. Какое-то время каждый из них тянул ее на себя. «Как глупо, — вертелось в голове у Гарриет. — Это просто пустая трата времени». Но тут Клив разжал руки, и приставка оказалась у Гарриет. Она тут же прижала ее к груди.
— Что-то я не вижу дисплея для этой игрушки, — тихо промолвил Барнетт.
— Зато в гостиной я обнаружил пульт управления, — сообщил Клив.
В комнате наступило напряженное молчание: все обдумывали его слова.
Лорен Встреча с бывшим, которого вы не видели почти десять лет, никогда не бывает удачной. Столкнуться с бывшим, когда он тебя арестовывает, — это унизительно. Наручники застегиваются на моих запястьях в тот самый момент, когда он обещает ненавидеть меня до последнего вздоха. Я не могу его винить. Он умолял меня не уходить. Он не знает, что уход от него разбил мое сердце так же сильно, как и его. Это было не ради меня. Скорее, это было ради кого-то другого.Гейдж Я уехал из города после того, как ураган «Лорен» разрушил мое сердце.
Она — Голливудская принцесса. Он — ее новый телохранитель. Он не планировал, что она предложит ему секс без обязательств при трудоустройстве. Бизнес официально смешался с удовольствием.Стелла После тяжелого публичного разрыва я зареклась не ходить на свидания. Этот договор меняется, когда мой новый телохранитель входит в парадную дверь. Хадсон совсем не похож на мужчин в этой индустрии. Он черствый, холодный и не хочет проводить со мной ни секунды дольше, чем нужно. Все меняется, когда я начинаю размораживать его ледяной покров и обнаруживаю настоящего мужчину, скрытого внутри.Хадсон Я не хочу иметь ничего общего с голливудской жизнью. То, что мое лицо красуется на обложках журналов, не похоже на приятное времяпрепровождение. Эта работа временная и была предоставлена в качестве одолжения моему брату, который заботится о своей больной жене. Моя проблема? Я узнаю настоящую Стеллу, а не ту женщину, которую показывают по телевизору. Я пытаюсь бороться со своим влечением и сохранять наши отношения профессиональными, пока она не делает предложение: секс, пока я здесь, а потом мы разойдемся в разные стороны. Как я могу отказаться?
Иногда случается так, что в одном теле уживаются сразу несколько личностей. У каждой своя судьба, свои радости и проблемы. Как же решить, какая из них настоящая? Кто здесь друг, а кто враг? Изоляция всё расставит по своим местам. Роман «История болезни» – это продолжение романа «Изоляция». Полюбившейся читателям Чиаре Манчини придётся вернуться в прошлое, отыскать точку, когда её мир раскололся, и постараться собрать его воедино, ведь на кону самое важное – семья. Есть события, на которые мы не можем повлиять, но всегда можно сделать правильный выбор и остаться человеком.
Сирена Айсом неожиданно обнаруживает, что оставленные ей в наследство отцом старые вещи представляют собой коллекцию предметов искусства огромной ценности. Случайно застряв в маленьком заснеженном городке в горах, Сирена встречает Грейнджа, человека, с которым ее связало горячее чувство.
Лорда Стэмфорда тяготят попытки отца женить его. Фиктивная помолвка — вот выход. Леди Джефриз вполне подходит для этой цели, тем более что и у нее имеется свой интерес. Она во что бы то ни стало хотела вернуть поместье, которое брат проиграл Стэмфорду. Вскоре «жених» с удивлением обнаруживает, что притворяться влюбленным очень приятно…
В книге современной американской писательницы Кристи Кохан рассказывается о непростой судьбе трех наших современниц – американок, о поисках ими своего места в этой грозящей многими опасностями и соблазнами жизни.
Эта книга повествует о загадочном мире художников-модельеров, ярком, праздничном, так тесно связанном с индустрией развлечений и угаром светской жизни, и в то же время мире сложном, исполненном страстей, интриг и творческих порывов.
Фирма «Вандина», прославившаяся своими изысканными изделиями из кожи, переживает тревожные времена. Трагически погибает глава фирмы Ван Кендрик. Убитую горем Дину Маршалл, его жену и главного дизайнера «Вандины», продолжают преследовать напасти и лишения. Но словно за все отнятое судьба бесценно одаривает Дину — она вновь обретает сына, с которым была разлучена почти тридцать лет назад…
Баффи, полюбившая своего «героя»; Сюзанна, боготворившая свое тело; Клео, ослепленная напыщенным возлюбленным; Кэсси, пытавшаяся противостоять своей матери, и Сьюэллен, знавшая все секреты подруг, — все они были молоды, красивы, талантливы и мечтали о счастье и любви. Но их жизнь превратилась в съемочную площадку, на которой пышным цветом цвели скандалы, извращения и жестокость. И все же, как во многих фильмах, наступил счастливый конец.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.