Ночная школа - [29]

— Здесь можно неплохо поговорить, — заметила Джу. — Фактически это единственное место в Киммерии, где можно не опасаться, что тебя подслушают. Как ты могла заметить, в нашем образовательном заведении множество людей, которые любят совать свой нос, куда не надо. Ну, уж коли мы здесь, расскажи, как твои дела. Представляю, насколько странными тебе кажутся академия и вся здешняя обстановка. Об учениках я уже не говорю. Помнится, когда я сама впервые оказалась в этой школе, мне все время казалось, что еще немного — и у меня ум за разум зайдет.

— То, что я тебе скажу, может показаться тебе чистой воды сумасшествием, но я ненавижу это место. Ненавижу и одновременно люблю. Так, самую малость…

Джу улыбнулась:

— Отлично тебя понимаю.

— Киммерия разительно отличается от школ, в которых мне доводилось учиться раньше. Здесь очень высокие требования, и очень много задают, но… — Она минуту помолчала, подыскивая нужное слово. — Но здесь совсем другая жизнь, нисколько не похожая на мою прежнюю. И это то, что мне здесь нравится. Поскольку мне очень уж не нравилась та жизнь, которую я вела последние два года. Когда живешь так, как жила я, любое другое существование покажется вполне сносным и даже приятным.

Джу обдумала ее слова, потом заговорила сама.

— Я приехала в Киммерию, — сказала она, запинаясь и часто делая паузы, — после того, как меня вышибли из прежней школы. За то, что нашли в отключке на крыше в компании с моим бывшим. Мы выпили водки и… Короче, разразился грандиозный скандал, после которого мои предки чувствовали себя оплеванными. Тем более школа, где я училась, считалась одной из самых престижных, хотя на самом деле такой не была. Уроки легкие, нового материала мало… Короче, мне там совершенно нечего было делать. Но другие ученики не жаловались. Они в своем большинстве происходили из богатых семей и весело проводили там время в ожидании выпуска и поступления в какой-нибудь Оксбридж[5].

Она положила ногу на ногу и уставилась на носки туфель.

— Ну так вот. Разозленные донельзя родители решили послать меня в Киммерию. По-моему, они рассматривали это как своего рода наказание, но я, когда привыкла к ее особенностям, прониклась к ней уважением, а позже даже полюбила ее. Мне нравится, что здесь трудно учиться. Даже здешние строгости нравятся и некоторые весьма странные учителя. Все это по мне, и теперь я в полном порядке. Более того, я здесь счастлива. У меня такое ощущение, что я нашла наконец место, где мне следовало находиться с самого начала.

Элли положила подбородок на колени и с минуту молчала, после чего тоже пустилась в откровения.

— Моя жизнь последнее время была совершенно безумной… — Она сделала паузу, словно размышляя, продолжать или нет, но потом решила продолжать. — А до этого я по всем критериям подходила под определение «хорошая девочка». Любила родителей, родители любили меня, приносила домой отличные отметки… И вот в один прекрасный день все это кончилось.

Она замолчала и посмотрела на Джу:

— Знаешь что? Я об этом еще не рассказывала. Никому и никогда.

Джу кивнула и стала ждать продолжения.

Элли глубоко вздохнула:

— Однажды я пришла после школы домой и застала там полицию. Мать плакала, отец кричал на полицейских, хотя, я чувствовала, тоже был очень не прочь поплакать. Короче, в доме царил хаос.

— Выяснилось, что пропал мой брат. Его долго искали, но так и не нашли.

Джо протянула руку и положила ладонь на запястье Элли:

— Элли! Как это ужасно. Но что случилось? Он что?…

— Умер? Кто знает? Но с тех пор у нас не было о нем никаких известий.

— Я не понимаю…

Элли заговорила ровным, более спокойным голосом:

— Мы с Кристофером были очень близки. Лучшие друзья. Некоторые братья и сестры ругаются, даже дерутся. Мы — никогда. Всюду ходили вместе, обо всем разговаривали, все друг о друге знали. Он был старше меня на два года, но никогда от меня не уставал. Когда я была маленькая, он всегда встречал меня после занятий и провожал домой. Помогал мне делать домашнее задание, смотрел вместе со мной телевизор. Наши родители много работали, но я не возражала, поскольку Кристофер всегда находился рядом. Даже когда я выросла, он продолжал приходить к школе. Но чтобы мои одноклассники не потешались над такой опекой, наши встречи почти всегда имели вид случайных: вроде как он проходил поблизости и заглянул, чтобы перемолвиться словечком. Он даже всегда делал уроки в одно время со мной, чтобы иметь возможность помочь, если возникнет такая необходимость.

— Примерно за полгода до исчезновения он вдруг начал вести себя как-то странно. Приходил домой очень поздно, постоянно ругался с родителями. Я почти перестала его видеть, а когда мы оказывались вместе, ничего не рассказывал мне о своих приключениях. И у меня постепенно начало появляться чувство, что я его теряю. Несколько раз я пыталась поговорить с ним о его новой, неизвестной мне жизни, но когда я начинала разговор, он вставал и уходил. Фактически его не было дома с утра до позднего вечера. Нечего и говорить, что его отметки, прежде отличные, становились все хуже и хуже. Родители не понимали, что происходит, и не знали, чем ему помочь. А если бы даже знали, он бы им этого не позволил, не принял бы их помощь.