Ночная радуга - [87]
Андрейка вскрикнул от боли.
— Стукни ее камнем, сразу отпустит.
— Нет, надо хвостом в кипяток, — посыпались советы.
Но Андрейка был настоящим юннатом. Он тихонько положил рачиху себе на колени и свободной рукой начал осторожно высвобождать палец.
Силы оставили рачиху. Она разжала клешню. На Андрейкином пальце выступили две бисеринки крови.
— У-у, злюка! — сказал кто-то.
— Она не злюка, она из-за рачонков! — воскликнул Андрейка. Он взял рачиху в ладони и помчался к озеру. Опустил ее возле камня с норкой.
Долго лежала рачиха без движения. Водяные струи шевелили ее длинные усы. Веселые чебачки уже нисколько не боялись ее и клевали носами в спинку, в лапки и даже в глаза. Клюнет чебачишка и отплывет, снова клюнет, — опять отскочит.
Но вот им надоела эта игра, и чебачки отправились искать себе новую забаву.
Когда после тихого часа ребята прибежали на озеро купаться, Андрейка вошел в воду, встал возле камня с норкой и всем кричал:
— Не подплывайте близко, не пугайте рачиху! Она отдыхает...
После ужина мальчик снова навестил свою рачиху и очень удивился, когда увидел возле нее двух рачонков. Они были вдвое меньше ее и, как два березовых листика, походили один на другого.
— Наверно, ее старшие дети, — определил Андрейка.
Рачата быстро и энергично шевелили усами возле самого носа рачихи, нетерпеливо переползали с места на место, очевидно, о чем-то оживленно беседовали.
Андрейка обрадовался, когда увидел, что и рачиха в ответ шевелит усами и разводит в разные стороны свои большие клешни. Ее движения были вялыми, тяжелыми. Она еще не пришла в себя.
Позвал горн, и Андрейка ушел спать. Но плохо спалось мальчику в эту ночь. Ему снились большие черные раки. Окружив Андрейку большим плотным кольцом, они сердито шевелили усами и щелкали колючими клешнями.
...Коротка летняя ночь. Не успеет погаснуть вечерняя заря, как начинает розоветь восток. Андрейка проснулся, когда из-за синей горной гряды брызнули первые лучи солнца.
Осторожно, чтобы не разбудить ребят, Андрейка расстегнул полы палатки и на четвереньках выполз наружу.
Было удивительно тихо и тепло. Крепким сном спал пестрый палаточный городок. Огромным гладким зеркалом лежало спокойное озеро в своих густых лесистых берегах.
Андрейка поспешил к рачихиной норке. Раков там уже не было. Лишь три полоски, три рачиных следа тянулись вглубь, дальше от берега, от любопытных и беспокойных людей. Один след посередине был шире и глубже.
— Ушли! — облегченно вздохнул Андрейка. Он еще подождал немного. Когда водяные струи размыли рачиные следы, он отправился к палаточному городку.
Вскоре Андрейка крепко и спокойно спал.
ВАСИЛИЙ МОРГУНОВ
ВЕСЕЛАЯ СИМФОНИЯ
ЧУДО-КАМЕНЬ
Существует такая легенда... В одном ауле у богатого бая работал чабан Урбан. Всем был хорош Урбан: и строен, и красив, и в борьбе не было ему равных. А когда, бывало, заиграет на курае, жаворонки смолкали и от бессилия падали камнем в степной ковыль. На осенних перелетах редкий гусь уходил от меткой стрелы Урбана. Волки дальней тропой обходили отару, которую он пас.
Но не этим славился Урбан. Случилось как-то ему пасти овец на берегу голубоводной Ори — на небольшом сырту. И вот, когда погнал отару на водопой, увидел в воде чудесные камни, обточенные водой. Урбан взял один, потер о кошму, и камень в его руках засверкал невиданной красотой. Урбан набрал таких камней, отшлифовал их и подарил самой красивой и самой бедной девушке аула по имени Булак.
Все девушки аула завидовали подарку. Урбан ввел Булак в свою юрту, и у него родилось много детей. Горе обходило их стороной, как волки отару, которую пас Урбан...
Так красива эта легенда, что в один из погожих осенних, дней мы с другом решили посмотреть яшмовые выработки на горе Полковник, что в 30 минутах езды на автобусе от Орска. И не разочаровались. Когда впервые смотришь на яшму, даже не верится, что такое может быть в природе. «Веселый камень» — так его зовут казахи. В нем можно увидеть темное небо, прорезанное зигзагами молний, и бушующее море с белыми чайками.
Что ни камень, то новый узор. Порой кажется, что ты его уже где-то видел. Этот — хитрый павлиний глаз или облетающий осенний лес. А этот — холмы, припорошенные снегом, или темная летучая мышь на сером небе. Вот смотрит на вас загадочный зеленый оазис посреди бескрайней пустыни, а голубые айсберги бороздят безбрежную пелену тумана. И чем больше всматриваешься, тем больше удивляешься этому чуду, тем больше познаешь природу, красоту ее.
Мы шли по гористому массиву, сплошь усеянному яшмой. Здесь пока еще глушь, Невылинявшие зайцы тропят ковыльные увалы.
Возвращались мы вечером. На багряном небе расплывчато вырисовывались трубы комбината, а яркие сполохи электросварки то в одном, то в другом месте вспыхивали, как лазуритовые блестки на яшмовом рисунке, который я вез в рюкзаке.
СЕЛЕЗЕНЬ
Он летел над поймой Урала на большой высоте. Летел спокойно и уверенно, хотя по обоим берегам почти через каждые пятьдесят метров гремели дуплеты охотников. Он долетел до скал. Выстрелы прекратились. И тогда развернулся обратно. Вновь загремела канонада, а он все так же продолжал свой полет.
