Ночная охота - [41]

* * *

Утреннее настроение Гвайнарда изрядно подивило всю компанию. Доблестный охотник беззаботно насвистывал, шутил, улыбался и заказал хозяину «Свиньи и котла» роскошный обед. Потом за свой счет выставил десяток кружек эля заглянувшим в таверну ронинцам, не исключая здоровяка Арта, которого побил в самый первый день. Арт, преодолев робость, немедля принялся напрашиваться в отряд — дома ему, понимаете, скучно, то ли дело ходить вместе с Дербниками! И денежно, и приключений вдоволь. Еле отговорили, застращав леденящими кровь байками из жизни Ночных стражей — наполовину придуманными, наполовину истинными.

У Асгерд и Эйнара глаза на лоб полезли, когда Гвай во всеуслышание объявил, что теперь в Ронине можно жить спокойно — кончилось, мол, упыриное время. Никто отныне о вампире и не услышит!

— Спятил? — шикнула Асгерд, толкнув Гвая локтем. — Вчера ты говорил прямо противоположное! Слухи не распространять, язык за зубами, и, вообще, брукса почти неуловима… Ты как хочешь, а я сидеть на муравейнике не собираюсь!

— Брукса вполне уловима, — Гвай ободряюще похлопал девушку по плечу. — К вечеру будьте готовы. Я побежал в замок — надо обязательно переговорить с вельможным. Господину Алашу Ронину тоже предстоит нелегкий денек. И малоприятная ночь. Ничего, выдержит, главное уберечь молодого эрла от трехголовой псины…

— Мне с тобой пойти? — спросил Конан.

— Не надо, отдыхай. С ронинскими знахарями и шаманами сам поговорю. Сделаю умное лицо, выслушаю, и отпущу с миром. Эта братия шарлатанов нам не потребуется — сами упырицу одолеем.

Напевая малоприличную песенку о короле и пастушке, встретившихся на знойном лугу, Гвай вышел с постоялого двора и легко зашагал к замку. Асгерд, проводив его взглядом, скорбно вздохнула:

— Давненько не видела нашего отца-командира в эдаком легкомысленном расположении духа. Не к добру это, попомните мои слова.

— Разве? — вздернул брови Конан. – Человек нашел разгадку тайны ронинского упыря, вот и радуется!

— Гвай веселится так непринужденно, только когда задумает некую особенно изощренную гадость, — сказал Эйнар. — Не завидую бруксе. Зубастая тварь проняла Гвайнарда до самых печенок, бросила ему вызов, чего делать совершенно не следовало! Теперь он жаждет оправдать свое прозвище — Один Удар. Остается этот удар тщательно подготовить. Спорю на свою награду за нынешний поход — к ночи все будет кончено.

— Сглазить не боишься, пустомеля? — оборвала оптимистично настроенного броллайхэн нордхеймская воительница. — Дело будет непростое. Предпочитаю держаться в стороне от черной магии — обычных чудовищ не боюсь, но вот колдовство мне не по нутру. Думаешь, брукса сама кинется в наши объятия? Имею повод в том сомневаться. Кроме того, подобное исцеляется подобным — против черного колдовства надо использовать такое же колдовство. А никто из нас магией Бездны не владеет.

— Хоть Тот-Амона нанимай, — кивнул варвар. — Настоящий знаток. Говорят, с самим Сетом Змееногом знается.

У киммерийца были свои догадки насчет бруксы, но Конан предпочел оставить их при себе. Чересчур невероятной казалась мысль. Хотя, всякое бывает — мир, как неоднократно замечалось, многогранен и сложен. Но каким, интересно, образом Гвай собирается уничтожить одержимую демоном упырицу?

Асгерд верно заметила — самым действенным оружием против черной магии является именно черная магия! А в окружающей реальности пока не видать ни подходящего колдуна, ни знакомого демона, которого можно было бы дружески попросить о помощи.

Рэльгонн и Эйнар не в счет. Дух природы и каттакан используют волшебство, близкое к магии Равновесия — оно не черное и не белое. Защитить соратников эти двое сумеют неплохо, однако уничтожить носителя мощи Черной Бездны для Эйнара и рудненского упыря будет крайне тяжело, почти невозможно.

Отговорившись скукой и желанием развеяться, Конан щелкнул пряжкой перевязи меча (ходить без оружия в пределах Ронина варвар зарекся после ночной встречи с Триголовом) и отправился на прогулку.

Поселок жил своей немудрящей жизнью — шумел маленький рынок, лавки бочаров, ткачей и шорников открыты, местные с почтением раскланиваются с Ночным стражем: весть о том, что упырю наконец-то снесли башку, расползлась по Ронину с невероятной быстротой.

Конан заглянул в караулку, стоявшую около ворот деревни — потертые дружинники вельможного эрла вовсю обсуждали недавние события и сразу набросились на киммерийца с вопросами.

Где жил упырь, как выглядел, как его убили, не покусал ли кого из Стражей?.. Варвар рассказал, что мог, пытаясь не раскрывать маленьких тайн ремесла.

— А у нас сплошные бедствия, — пожалобился Конану молодой десятник. — Дружинных по ночам стоять на воротах никакими зуботычинами не заставишь — псину ихней светлости до дрожи в коленях пугаются. Старые люди говорят, будто Триголов в прежние лета только по трясинам бегал, к людскому жилью не подходил. Теперь, гад, каждую ночь по деревне шастает, будто тянет его сюда что-то! Видел тут его намедни — зубастый, страсть!

— Пес простых людей не трогает, — напомнил Конан. — Он, видать, вельможным эрлом закусить хочет.