Ночная кукушка - [23]

Чем дальше, тем больше ее все раздражало в Джордже: как он двигается, как ест, как смотрит... Ведь не может же быть, чтобы самые обыденные вещи вызывали такую ненависть! Она стала сама себя бояться и все четче понимала, что жить с Джорджем дальше — значит мучить его и себя. Когда узнала, что беременна, поначалу даже обрадовалась. Может быть, думала она, теперь все наладится… Но когда в 1953 году родился Мартин, Минерва окончательно и бесповоротно поняла — Джордж ей больше не нужен.

Они развелись быстро и без ссор. Джордж помог ей перевезти вещи, они договорились, когда и как будет он видеться с сыном. Минерва увезла Мартина к своей матери на остров Скай — дед к тому времени уже умер, — а сама устроилась в маленькую лабораторию в Эдинбурге. Там платили мало, зато и работы было немного, так что оставалось время на ребенка. На ее собственные заработки и деньги, которые присылал Джордж, можно было худо-бедно существовать, тем более что на еду почти ничего не приходилось тратить — овощи с огорода, молоко от собственных коз, рыба из моря...

О Томе она почти не вспоминала. Он уехал из Англии и, видимо, насовсем, раз так долго не возвращался.

Потом в декабре 1956 года Минерве внезапно прислал сову Дамблдор. В письме спрашивалось, не хочет ли она занять в Хогвартсе место преподавателя трансфигурации. Подумав с полчаса, она ответила согласием.

Так началась ее новая жизнь.

* * *

Поначалу ей было непонятно, как ее так быстро и легко взяли на работу — без всяких предварительных собеседований, рекомендаций, да еще посреди учебного года. Причина разъяснилась две недели спустя, из разговора с Дамблдором. Когда Минерва задала ему прямой вопрос, он честно ей ответил: да, все дело в том, что Риддл вернулся в Англию.

— Видишь ли, Минни, он ведь претендовал — ну, да ты знаешь, — на место учителя ЗОТИ, — говорил Дамблдор, наливая ей чай. — Собственно, он даже преподавал немного, когда сам еще учился на старших курсах. Тогда мне удалось убедить совет попечителей, что он слишком молод для постоянного места в штате. Но сейчас прошло десять лет, и опыта Тому не занимать, так что формальных поводов для отказа больше нет. Вот и пришлось мне, — Дамблдор обезоруживающе улыбнулся, — самому занять пост преподавателя ЗОТИ и найти учителя трансфигурации на свое место. Выбирая между мной и Томом, совет попечителей все же выбрал меня.

— Почему вы отказали ему тогда? — спросила она. — Я имею в виду настоящую причину...

— Понимаешь, — Дамблдор задумчиво взял лимонную дольку, — я ведь видел, как он работает с классом. Тому неинтересно учить. Он вовсе не стремится поделиться с учениками своими знаниями. Вместо этого он выбирает любимчиков, тех, кого может включить в свою свиту, кто будет ему предан. Остальные — да хоть трава не расти... Ты же сама понимаешь, насколько это неверный подход для педагога. Учитель не имеет права уделять внимание только избранным — он должен быть наставником для всех… Кроме того, у меня были нехорошие подозрения насчет того, чему именно Том будет учить своих фаворитов. Его всегда слишком тянуло к экспериментам, к рискованным областям магии... Он, безусловно, талантлив, но парадокс в том, что иногда серая посредственность бывает лучше блестящих умов. В педагогике особенно. Не принимай на свой счет, пожалуйста.

Она отмахнулась.

— И в мыслях не было. Я уже поняла, как сложно быть учителем. Куда труднее, чем исследователем. Мой предыдущий опыт мне мало в чем помогает.

— Ты справишься, — уверенно сказал Дамблдор. Потом помолчал и добавил: — Прости, что задаю настолько личные вопросы, но... Том не писал тебе после возвращения?

— Нет, — ответила она после паузы. — А что?

— Так, ничего...

На самом деле Том ей действительно написал — примерно месяц спустя. Потом еще раз, и еще. Сначала это были просьбы о встрече, потом предложения работы. Минерва отвечала вежливыми отказами. Она не следила за деятельностью Тома, но с течением времени до нее доходили разные слухи. Она знала, что у него уже есть собственная лаборатория, что он занимается бизнесом, хотя каким, никто не мог сказать в точности.

Еще поговаривали, что он теперь называет себя по-другому — лорд Как-То-Там. Тогда это еще было смешно... Он не был женат, насколько Минерве было известно, и вроде бы не собирался, хотя поклонниц среди волшебного бомонда у него хватало. Почему он не женится — об этом тоже говорили разное, но Минерва сразу уходила, если начинались какие-то намеки на этот счет.