Ночная кукушка - [14]
Том ждал ее в холле у песочных часов Гриффиндора. На мантии поблескивали капли воды — значит, он тоже только что вошел с улицы. Он смотрел, как она бежит ему навстречу по мраморным ступеням, — и улыбался. Да что он себе позволяет! Минерва остановилась, запыхавшись и чувствуя, как с языка сами собой рвутся крепкие, просоленные словечки — те самые, какими выражаются рыбаки, вытаскивая из моря сети, порванные штормом.
— Ты... Ты...
Она все никак не могла отдышаться.
— Как ты это сделал?! Воздушная линза?
— Из переохлажденного водяного пара, — кивнул он. — Слишком конденсированного, потому и дождь пошел.
— Я из-за тебя...
Она не находила слов от возмущения.
— Я промокла и замерзла!
Последнее было уж совсем неправдой — щеки у нее так и пылали.
Том махнул рукой, отметая обвинения как несущественные.
— Ну, так ты выйдешь за меня замуж?
Она смотрела на него, жадно глотая воздух. Хотелось не то разрыдаться, не то влепить ему пощечину, не то расцеловать...
— Да, — сказала она. — Да, черт тебя побери. Да.
___________________________
* Гэльский язык (Gaelic) — один из представителей кельтских языков, носители которого — кельтская народность гэлы — традиционно жили в горной Шотландии и на Гебридских островах. Не следует путать с англо-шотландским (Scots); это германский язык, близкородственный английскому, на котором говорят в равнинной Шотландии.
3
Самым сложным теперь было объясниться с Джорджем. Честно говоря, Минерва даже немного боялась этого объяснения, хотя причин вроде бы не было. Джордж не делал ей предложения, они не были помолвлены, так что формально никаких причин обижаться у него не было. Но ведь по сути он уже давно привык считать ее своей невестой... Однако отступать было еще более стыдно, так что сразу после разговора с Томом она отправилась на факультет и вызвала МакГонагалла поговорить в коридор — обсуждать личные отношения в общей гостиной было глупо.
Толстая Дама проводила их раздраженным взглядом и пробурчала недовольно: "Ходят и ходят, а я, между прочим, устала за день! Что за поколение растет — эгоисты!..". Отведя Джорджа в сторону, Минерва сделала глубокий вдох и быстро, коротко изложила ему суть дела.
— Ну, — сказал Джордж, помолчав, — я так и думал, что этим закончится. Минни, я ведь тоже не слепой.
— Прости, — сказала она неловко. — Я правда не хотела...
— Ты же не виновата, что влюбилась, — Джордж пожал плечами. — Вот только... Извини, но счастья я вам желать не буду.
— Я понимаю...
— Ничего ты не понимаешь! — ответил он с такой неожиданной яростью, что Минерва даже отшатнулась. — Он заморочил тебе голову! Он вертит тобой, как хочет, а тебе и невдомек! Ты знаешь его два месяца, а уже готова пойти за ним на край света!
— Джордж, поверь, я знаю о нем достаточно. Ты считаешь меня дурой, которая готова бегать за первым встречным?
— Нет, — зло ответил он. — Потому и не могу взять в толк, как ты... Минни, пойми, Риддл вовсе не такой замечательный, как тебе кажется! Ты знаешь, что у него за компания?
— Не кричи! — она взмахнула палочкой и установила заглушающие чары — не хватало еще, чтобы весь Хогвартс знал об их ссоре. — И что с его компанией? Обычные ребята...
— А то, что они там вовсю бросаются запрещенными заклятиями! Помнишь, что было с Хупером?
Конечно, она прекрасно помнила эту историю — некрасивую, дурацкую стычку в тамбуре Хогвартс-экспресса первого сентября. Тогда один из друзей Тома — светловолосый высокий парень по имени Колин Розье — сцепился с однокурсником Минервы, Джорджом Хупером, и попытался запустить в него круцио. Минерва запомнила это тем лучше, что как раз тогда разговаривала с Томом. Разговор пришлось прервать на полуслове — Тома как старосту позвали срочно разбираться.
— Джорди, я прекрасно помню, что было с Хупером! Но, во-первых, для Розье это даром не прошло — он отсидел в карцере. Во-вторых, он все равно не успел применить круцио, его остановили свои же. В-третьих, нужно понимать — у Розье отец пропал без вести на фронте, он был взвинчен из-за этой новости, а Хупер зацепил его первым, вот он и сорвался...
— Минни, — Джордж раздраженно тряхнул головой, — это Том тебе наговорил? Ну, конечно, давай теперь жалеть всех и каждого, давай искать оправдания: ах, бедный, ах, несчастный, у него такая трудная жизнь, значит, ему все позволено!..
— Что ты можешь в этом понимать? — спросила она, закипая от ярости. — Твой отец не воюет, и отец Хупера не воюет! А мой брат сейчас сражается с Гриндельвальдом, и я не знаю — слышишь, Джорди, не знаю! — что было бы, если бы он пропал без вести!
