Ночная колдунья - [35]

Из своей спальни новобрачные вышли поздно, утомленные и довольные. Варвара разливала чай и долго ждала отца и мачеху к их первому семейному завтраку. С завистливой досадой отметила она молодой блеск в глазах Прозорова и круги под глазами у Марго. Гривин тоже усмехнулся украдкой, наблюдая за тестем, а главное, за своей бывшей возлюбленной. Теперь он корил себя за свою осторожность, которая не позволила и ему отпить из этого живительного источника. Марго перехватила взгляд Гривина, и ей почудилась скрытая опасность, которую она в тот момент не поняла. Вечером того же дня супруги Прозоровы уехали в Петербург, а оттуда в Италию, где было решено провести медовый месяц.

Глава 12

Но прежде, чем уехать в путешествие, пришлось отдать дань светским формальностям и вытерпеть многочисленные визиты всевозможной родни, знакомых, друзей и приятелей обоих полов. А также самим делать визиты высокопоставленным господам, которым Прозоров хотел представить свою жену. Маргарита с честью выдержала экзамен на звание светской дамы, потому как и ее наряды, пошитые с великолепным вкусом, и умение вести беседу на самые разные темы, и походка, и движения – все говорило о том, что Платону Петровичу и впрямь повезло. Ко всему надо добавить, что молодая жена и хозяйкой оказалась толковой. Вся прислуга первой ощутила на себе требовательный взор и голос новой барыни, который звучал то в кладовой, то на кухне, то в гостиной. Маргарита стала вести дом, разумно сочетая роскошь с экономией. Под ее вкус были переделаны почти все комнаты, обновлена мебель. Тяжелая темная дубовая мебель оказалась вся в комнатах Платона Петровича, она гармонировала с его могучей статью. В комнатах Марго появилась мебель из карельской березы, ясеня, светлая, легкая и радостная, как она сама. Стулья, кресла и диваны, затянутые веселым ситцем, придавали старому жилищу ощущение новой жизни. Несколько комнат остались необставленными. Не сговариваясь, супруги решили, если Бог даст, устроить там детскую и комнату для няни. Новая хозяйка сама следила за провизией, приносимой кухаркой, наведывалась на кухню, дабы попробовать, какой обед варится для супруга. Когда во двор заходили разносчики молока, селедки, булок, зелени и прочей снеди, кухарка жестом звала их подняться с черного хода. И тогда Марго сама не брезговала посмотреть товар и поторговаться. Она требовала от прачки, чтобы все простыни сверкали белизной и хрустели от крахмала, а от лакея – начищенного столового серебра и безукоризненного обслуживания гостей за столом. Ей хотелось, чтобы все блестело и играло вокруг, светилось, как ее новая жизнь. Полы, натертые до блеска желтым воском. «Душа моя, так и ноги себе переломаем, точно на льду!» Прозрачные, точно их и нет вовсе, намытые стекла окон. И между рамами обязательно фаянсовые стаканчики с кислотой, чтобы, не дай бог, окна не запотели и не потекли серыми струйками. Прозоров был доволен. Домашняя жизнь приобрела комфорт и новизну, свою необъяснимую прелесть, как и сама Маргарита. Ему не хотелось покидать квартиру, и он с особым удовольствием возвращался обратно. В Петербурге после свадьбы супруги прожили несколько недель и, наконец, покончив со светской суетой и неотложными делами на фабрике, уехали к яркому итальянскому солнцу. На вокзал их провожал Гривин, который оставался управлять всеми делами в отсутствие тестя. Вещи уже были отправлены в багажный вагон, даны последние указания, Прозоровы и Дмитрий томились на перроне в ожидании отхода поезда. Платон Петрович находился в приподнятом настроении, последний раз за границей он был очень давно, только с покойной матерью Варвары. Маргариту же утомили сборы и суета, она хотела поскорее сесть в вагон и наслаждаться убегающими за окном пейзажами. Гривин пребывал в легком раздражении, которое тщательно скрывал, его настораживала растущая прямо на глазах чувственность и теплота между Прозоровыми. Маргарита могла вырваться из чар их прошлой любви, а это не входило в его планы. Раздался долгожданный последний удар колокола, пассажиры поспешили в вагоны. Прозоровы тоже зашли в свое купе первого класса, поезд тихо поплыл, а Гривин долго махал вслед своей шляпой.

Италия встретила путешественников ослепительным солнцем и ярчайшими красками, невозможными в холодном сером Петербурге. Прозоровы намеревались посетить Флоренцию с ее знаменитыми шедеврами, загадочную, мистически красивую Венецию, город мертвых Помпеи и, конечно же, Вечный город – Рим.

Путешествие началось с Флоренции. Ступая по мощеным узким улицам, Прозоровы с трепетом ощущали вокруг себя дыхание истории. Они поклонились всем живописным и архитектурным творениям великих итальянцев. Светящиеся лики мадонн Рафаэля, могучий «Давид» Микеланджело, то, что было знакомо с гимназических времен, предстало перед ними воочию. В один из дней супруги посетили церковь Санта Кроче. Там вдоль стен покоились люди, чьи деяния составили славу человечества, – Данте, Макиавелли, Галилей… С благоговением Прозоровы остановились около нескольких плит в полу, под которыми вечным сном спал титанический дух Микеланджело. Всего несколько мраморных плит, иного цвета, чем весь пол храма, под ногами у потомков!