Ночная бабочка - [7]

Это было правдой. Беатрис Хайд Паркер Ривертон могла быть дочерью английского виконта, но Фаустина Оберж была единственным ребенком французского маркиза. И притом Кайла сама была дочерью герцога, так что пусть эта надменная ведьма не разговаривает с ней как с уличной девкой.

«Да, тетя Селеста предупреждала меня, но я не думала, что будет так трудно сносить подобную наглость и подлые выпады».

Леди Беатрис медленна поднялась, вся гнев и возмущение. Ее длинный нос нацелился на Кайлу.

— Фаустина Оберж была проституткой голубых кровей. Возможно, она родилась аристократкой, но пала ниже продажной уличной шлюхи в лондонском Ист-Энде. А теперь убирайтесь отсюда! Вместе со своими дурацкими претензиями! Вы можете поступать как вам заблагорассудится! Смею вас уверить, у меня целая армия барристеров, которые знают, как ответить на ваши мошеннические иски.

Дрожа от ярости, Кайла сделала шаг вперед, ее нога утонула в толстом турецком ковре. Громко тикали на каминной полке часы из позолоченной бронзы, потрескивали дрова в камине. Кайла крепко, до боли сжала сумочку.

— Я хочу, чтобы даже на мгновение, ваша светлость, вы не утешались мыслью о том, что я напугана вашими угрозами! Ни в малейшей степени! Я приехала сюда для того, чтобы получить свое, и так или иначе я этого добьюсь! Вам придется поделиться со мной тем, что вы присвоили после смерти герцога, хотите вы того или нет.

— И что же, по-вашему, вы сможете сделать? — Герцогиня рассмеялась, хотя и несколько нервно. — Да ничего! Ваше имя не упомянуто в его завещании.

— Как его ребенок и наследница, я имею право на то, в чем мне отказано. Часть вашего состояния принадлежит мне.

Слабая улыбка скривила рот вдовствующей герцогини.

— Глупышка, вам следовало бы поговорить с опытным барристером, прежде чем приходить ко мне! Эшли не принадлежит ни мне, ни моим дочерям — законным детям Эдварда. Это заповедная собственность с ограниченным правом наследования. Вы понимаете, что это означает?

— Разумеется. Земля переходит к последующему наследнику мужского пола. Я прекрасно осведомлена об этом.

— В таком случае вам должно быть известно, что четыре дочери Эдварда имеют вполне законные притязания, которые перевесят притязания таких незаконнорожденных детей, как вы.

— Вовсе нет, — улыбнулась Кайла. — В конце концов, я самая старшая из детей Эдварда Ривертона, но я не столь алчна, как вы думаете. Я лишь хочу получить свою долю. Если я должна поделить наследство с четырьмя сестрами, пусть будет так. Но вы должны помнить, ваша светлость, что у меня есть права на наследство Уолвертона.

— Ну да, стану я заниматься тем, чем не владею, хотя не думаю, что даже самый отъявленный мошенник способен это сделать. Что ж, идите! Попросите об этом герцога сами, если, конечно, вам удастся оторвать его от псарни и его кошмарных собак и лошадей. — Герцогиня поиграла веером из слоновой кости и затем решительно и с шумом сложила его. — Могу представить себе реакцию на эту смехотворную претензию! Хотелось бы присутствовать при этом и слышать его ответ.

— Ваше желание будет удовлетворено, тетя Беатрис.

Кайла обернулась. У нее перехватило дыхание, когда она увидела устремленный на нее суровый взгляд высокого мужчины, появившегося в дверях. Что это был за взгляд! Серые глаза поблескивали из-под тяжелых век, словно стекляшки, и, кажется, пронизывали насквозь. Кайла невольно съежилась под этим взглядом. Черный наряд придавал мужчине зловещий вид. Высокие скулы, резко очерченный рот, прямой и заостренный нос, черная борода, подчеркивающая квадратный подбородок. Он напоминал пирата. Какой ужасный человек!

Мужчина прошел в комнату — элегантно и грозно в одно и то же время, и Кайле сразу же припомнились черные пантеры, которые уверенно и бесстрашно разгуливают среди высоких трав джунглей Индии. Господи, неужели этот человек и есть герцог?

Неудивительно, что вдовствующая герцогиня со злобной радостью проговорила:

— Представляю вам мисс Кайлу Ван Влит, ваша светлость. Она приехала, чтобы предъявить иск на ваше наследство.

Серые глаза изучающе уставились на Кайлу, лицо и поза герцога выразили такую холодную враждебность, что девушка забыла все, что собиралась сказать. Герцогиня небрежно махнула рукой.

— Мисс Ван Влит располагает весьма интересной информацией, Брет. Выслушайте ее внимательно, это, несомненно, позабавит вас.

— Не сомневаюсь. — Герцог не сводил свирепого взгляда с лица Кайлы, и она прилагала огромные усилия, чтобы не задрожать. — Стало быть, еще одна охотница за наследством. Мисс Ван Влит? Скажите, герцог и с вами спал? Вероятно, оставил вам ребенка? Ну, давайте же! Не стесняйтесь. Сообщите мне, какая сумма удовлетворит вас?

— Я… дело обстоит совсем иначе, ваша светлость. — Кайла выпрямилась, хотя чувствовала дрожь в коленях и понимала, что в любой момент может рухнуть на пол. — Моя мать была замужем за герцогом.

Черная бровь мужчины поползла вверх.

— Это что-то новенькое. Новый иск. Стало быть, вы утверждаете, что вы его дочь?

— Да, это так.

Этр было сказано настолько тихо и в то же время твердо, что герцог довольно долго смотрел на девушку. Он стоял совсем близко, и она могла протянуть руку и коснуться безупречно отглаженного рукава его костюма или даже лица. Это было лицо Люцифера, дьявольски красивое, с адским блеском в глазах.