Ночи и рассветы - [132]

Она достала тарелки, вилки, покрыла полотенцем скамейку — получился нарядный стол. Вдруг Янна что-то вспомнила.

— Ты ешь! — сказала она Космасу и вышла, а через несколько минут вернулась с гроздью зеленого, неспелого винограда. Ягоды еще только-только начинали наливаться. — Украла! — тихо смеялась Янна. — Сейчас выжмем сок, и будет еще лучше, чем с лимоном.

— Да и без лимона вкусно! Ты только попробуй! — И, чтобы убедить Янну, Космас отправил в рот здоровенный кусок рыбы.

Янна выжала в банку виноградный сок, но сама едва притронулась к еде. Она положила вилку и встала.

— Полежу немножко, а потом поем.

Торопливыми, неуверенными шагами она спешила к кровати.

— В чем дело, Янна?

Он поднял ее руку, свесившуюся с кровати, дотронулся до холодного, чуть влажного лба.

— Да ты больна!

Он гладил ее разметавшиеся по подушке волосы и думал, что сию же минуту должен ей чем-то помочь.

— Я схожу за врачом!

Янна удержала его:

— Не нужно! Пройдет… Это так и бывает!

— Что?

Ее полуоткрытые глаза остановились на нем, в голосе послышались удивление и разочарование:

— Неужели ты до сих пор не догадался?

Он встал на колени возле ее изголовья, он хотел обнять ее, но не посмел. Янна вдруг обрела в его глазах что-то новое, неизвестное и загадочное, он не знал, как теперь с ней обращаться.

— Ничего, пройдет, — сказала Янна с облегчением, — уже лучше…

Она выглядела очень бледной, очень маленькой. Казалось, сил у нее самая капелька, едва хватает, чтобы прошептать несколько слов. Космас смотрел на нее, растерянный и беспомощный, и думал, что с этой минуты если и дотронется до нее, то только кончиками пальцев, нежно-нежно. Взгляд Янны понемногу оживал. Она смотрела на него с улыбкой.

— Что ты чувствуешь?

— Голова кружится, тошнит… Но потом все проходит…

— Сейчас уже прошло? Может, поешь?

— Ой, не напоминай! — отмахнулась Янна, словно отгоняя дурное видение. — Лучше не говори, а то опять будет плохо. И чтобы я всю свою жизнь не слышала о рыбе и консервах! Знаешь, чего я хочу? Чего-нибудь кислого…

— Есть! Будет тебе кислое. Сейчас приготовлю лимонад. Где тут виноградник?

— Сначала убери все со стола. Унеси куда-нибудь подальше…

В роднике Космас набрал холодной воды, и лимонад получился на славу. Янна пришла в себя.

— А теперь давай займемся арифметикой! Когда это будет?

— Нет, не надо! — схватила его за руку Янна. — Говорят, это не к добру!

— Вот уж не ожидал! Рано еще верить приметам! Погоди, давай сперва состаримся!

Янна засмеялась.

— Мне кажется, все люди в глубине души чуточку суеверны, даже самые воинственные атеисты. Я-то уж, во всяком случае, погрязла в суеверии. Как огня боюсь черных кошек…

— Ну, я подсчитал! Это будет в марте! Первый месяц весны — хорошр!

— Вот и неправда! Не в марте, а в феврале!

— Тоже неплохо! Последний месяц зимы… Жаль, что нет под рукой календаря, посмотрели бы, под какой звездой родится.

— «Мужчины, родившиеся в феврале, отважны и любопытны, — наизусть продекламировала Янна. — Обидчивы. Женщины — хорошие хозяйки и счастливы в браке». Вчера в деревне мне, как нарочно, попался под руку календарь…

— На всякий случай надо было заглянуть и на март…

— «Мужчины влюбчивы и легкомысленны, женщины болтливы и хитры…»

— Это не для нас. Наш малыш появится в феврале… Дверь вдруг отворилась, и в комнату ворвалась незнакомая девушка.

— Чего ты здесь сидишь? — крикнула она Янне, но увидела Космаса и остановилась. — Это, конечно, Космас. Очень рада. Мария. Слушайте, какую новость я вам принесла: Лукавица наша!

— Как? Когда?

Янна вскочила с кровати.

— Целый батальон цольясов и вся немецкая охрана сдались в плен! — объявила Мария. — Только что звонили в штаб…

За окном сияла августовская луна, раздавались крики, звучали песни. Офицеры и партизаны собирались группами, расходились и снова собирались — обсуждали радостное известие. Деревня праздновала, и только Космасу победа сулила одни неприятности. Завтра ему снова предстояло давать объяснения, и он предчувствовал новые осложнения в отношениях с союзниками. «Да провались к черту этот Мил!» — вдруг выругался про себя Космас и сразу почувствовал облегчение, словно сбросил с плеча чью-то тяжелую руку.

— Тихо! Тихо! Чего это ты такой сердитый?

Космас обернулся и увидел дядю Мицоса, он улыбался и держал его за локоть.

— Ты мне нужен. Хорошо, что не уехал. Тут один товарищ…

Старик оглянулся.

— Здесь я, дядя Мицос! — Незнакомый офицер как из-под земли вырос между Космасом и полковником.

Космас был поражен этим неожиданным явлением, но после того, как дядя Мицос представил их друг другу, все встало на свои места.

— Капитан Диакос, второй отдел и так далее… Перекрестись и выслушай, у него есть к тебе несколько вопросов…

Капитан Диакос был низкорослый и плотный крепыш лет сорока. Космас уже видел его в штабе. Диакос бродил из комнаты в комнату, ничем как будто не занимался, не вступал в разговоры и сверлил окружающих пытливым взглядом.

— Дело тут вот какое, — сказал он Космасу, когда они отошли за угол. Говорил он так тихо, что едва ли сам себя слышал. — У вас в миссии есть два грека-снабженца по имени Костас и Димитрос. Что это за люди? Что ты о них знаешь? Конкретно!