Ночевка на бегу - [50]

Странно, но в голосе Сэйны не было ненависти. Он прозвучал печально:

— Мне не хотелось бы стрелять в вас.

Завороженно внимая их разговору, Такума ощутил странное «дежавю». Ему вдруг показалось, что давным-давно он уже слышал нечто подобное.

— Тогда не стреляй, — с трудом выговорил Калинин. Даже его запас энергии, казавшийся бесконечным, иссяк. Майор едва стол на ногах, цепляясь за поручень. Сила осталась только в руке, сжимающей трофейный пистолет.

В следующую секунду грянули два выстрела, наложившиеся друг на друга. Такума почувствовал тупой и горячий удар в бок. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы осознать — это было попадание пули. Потом онемение сменила раздирающая боль. Периферийным зрением он увидел, что Калинин упал, а из его спины брызнула кровь. Сэйна тоже не промахнулась. Согнувшись и прижав рану рукой, Такума в голос застонал и захромал к ожидавшему его распахнутому люку.

Майор, однако, был еще жив. Собрав последние силы, он начал поднимать пистолет, чтобы довести дело до конца. Но в этот миг, пронзительно застонав ржавым корпусом, сухогруз тяжело накренился, и Калинин покатился по наклонной броне, ударяясь и подскакивая, пока не свалился на дно трюма.

Сэйна устояла на ногах, но в этот момент завизжало рвущееся железо, и узкий мостик разломился надвое. Она ловко ухватилась за перила, но сверху обрушился огромный дефлектор. Ее тело мелькнуло среди падающих металлических обломков и пропало.

— Сестра…

Попытаться спасти ее?.. Но она бы только отругала меня за это. К тому же, я ранен, и даже если смогу вылезти из «Бегемота», где я ее найду в этом месиве?

Ядовитое отчаяние и ненависть, годами копившиеся в его груди, лопнули, подобно гнойнику, затопив его с головой.

Сэйна мертва. Это — прощание.

Ему осталось только одно. Стиснув зубы от режущей боли в боку, Такума неловко протиснулся в кокпит.

Тонущий сухогруз, казалось, оплакивал свою участь, стеная на разные голоса струями вырывающегося из затопляемых трюмов воздуха, раскачиваясь и оседая все ниже.

— Сюда, — скомандовал Соске.

Тесса постоянно спотыкалась, и несколько раз чуть не упала. Ворча про себя, Канаме поддерживала ее под локоть. Казалось, обе девушки забыли про представление, которое они устроили в школе — пока в Соске не вонзилось ни одной шпильки. Впрочем, он все равно чувствовал, что они обе растеряны и обижены.

«Ничего не понимаю. Неужели я так сильно ошибся с выбором? Нужно будет все же расспросить Курца. Попозже».

Повернув за угол, Соске уже подбежал к трапу, когда с нижней палубы, точно чертик из коробочки, выскочил человек в черном комбинезоне с винтовкой в руках. Мгновенно наведя оружие друг на друга, они замерли, удивленно расширив глаза.

— Упс! — бодро произнес стройный блондин в пилотском комбинезоне.

— Курц?.. — узнала его Канаме.

— Мистер Вебер! — радостно воскликнула Тесса

Курц блеснул белыми, хорошо почищенными зубами.

— Привет, крошки! Как дела? Где же ваши сладкие улыбки для дядюшки Вебера?

— Что ты несешь? — поинтересовался Соске, но в его голосе тоже чувствовалось облегчение.

— Ничего особенного, здороваюсь.

— Здороваешься, значит...

— Точно. Да, это старое корыто, похоже, тонет быстрее, чем я рассчитывал. Пора сматывать удочки.

Соске согласно кивнул.

Словно подтверждая слова Курца, судно дернулось и просело еще ниже. По палубе покатился разбросанный мусор. Снизу доносился гул и плеск разливающейся по твиндеку воды.

— Ты не перестарался со взрывчаткой? — уточнил Соске.

— Черт его знает. Я в подрывном деле не силен.

— Наконец-то признался.

— В моем понимании разрушение должно быть дозированным, точным и изящным. Если бы я не ценил концентрацию и утонченность, то не был бы таким великолепным снайпером. Нечего равнять меня с грязными и потными саперами.

Выслушивая этот непринужденный обмен репликами, Канаме почувствовала себя странно: словно угодила на дурацкое эстрадное представление. Хотя самодеятельные комики были совершенно серьезны и спокойны.

Впрочем, они не тратили время даром — разговаривали на ходу. Через минуту беглецы уже выбрались на верхнюю палубу. Теперь стало понятно, что это было сделано как нельзя более вовремя. Сухогруз сильно сел кормой. Ахтерштевень целиком скрылся из виду, а грязная вода плескалась у задней стенки рубки. Крен заставил закрепленные на палубе контейнеры перекоситься. Болты не выдерживали, и громадные стальные коробки ползли и одна за другой рушились в воду с оглушительными всплесками. Грузовая стрела, основание которой задел контейнер, грохнулась на палубу в двух шагах от беглецов.

— Берегись!!! — завизжала Канаме.

— Обязательно!

— Скорее!..

Под ногами зашипел выходящий воздух и «Джордж Клинтон» получил еще больший дифферент. Корма быстро пошла вниз, вздымая палубу все выше и выше. Теперь из нее получился скользкий наклонный трамплин. Чтобы добраться до левого борта, им пришлось карабкаться и цепляться изо всех сил. Щель между бортом и пирсом, где далеко внизу плескалась темная вода, выглядела так, словно ее можно было перепрыгнуть. Ну, почти так.

— Увидимся на той стороне! — выкрикнул Курц и легко сиганул на пирс. Забросив винтовку за спину, он широко и призывно раскинул руки. — Давайте первой, капитан!