Ночь - [21]
Мы знали, что это означает. Нас будет осматривать эсэсовец. Стоит ему заметить слабого — доходягу, как мы говорили, — и тут же запишет его номер: годен для крематория.
После супа мы собрались в проходе между койками. «Старики» говорили:
— Повезло вам, что вы сюда попали так поздно. Сейчас это рай по сравнению с тем, что здесь было два года назад. Тогда Буна была просто адом. Не хватало воды, не было одеял. Супа и хлеба давали меньше. Ночью мы спали почти голые, а было ниже тридцати. Трупы ежедневно собирали сотнями. Работа была страшно тяжелой. А сейчас здесь прямо благодать. Тогда у капо был приказ убивать ежедневно определенное число заключенных. И каждую неделю бывала селекция. Беспощадная селекция… Да, вам повезло.
— Хватит! Замолчите! — умолял я. — Оставьте свои истории на завтра, на другое время.
Они хохотали. На то они и были «старики».
— Боишься? И мы боялись. Тогда было чего бояться.
Пожилые заключенные оставались в своих углах — молчаливые, неподвижные, затравленные. Некоторые молились.
Надо ждать еще час. Через час мы узнаем приговор: смерть или отсрочка.
А как же отец? Я только тут о нем вспомнил. Чем кончится селекция для него? Он очень постарел…
Наш староста не выходил из лагерей с 1933 года. Он прошел уже через все бойни, через все фабрики смерти. Около девяти он встал посреди блока:
— Achtung![18]
Мгновенно всё замерло.
— Внимательно выслушайте то, что я вам сейчас скажу. (Я впервые услышал, как дрогнул его голос.) Через несколько секунд начнется селекция. Вы должны будете раздеться. Потом пройдете друг за другом перед эсэсовскими врачами. Я надеюсь, что для всех вас это окончится благополучно. Но вы сами должны помочь успеху. Прежде чем войти в соседнюю комнату, немного разомнитесь, чтобы хоть чуть-чуть порозовело лицо. Не идите медленно, бегите! Бегите так, будто за вами гонится сам черт! Не смотрите на эсэсовцев. Бегите прямо вперед.
Он замолчал на секунду и потом добавил:
— А главное — не бойтесь!
Вот этому совету нам бы очень хотелось последовать — если бы удалось.
Я разделся, оставив вещи на койке. В этот вечер можно было не опасаться, что их украдут.
Тиби и Йосси, которые одновременно со мной сменили бригаду, подошли ко мне:
— Давай держаться вместе. Так мы будем сильнее.
Йосси бормотал что-то сквозь зубы. Должно быть, молился. Я раньше не знал, что он верующий. Я даже был уверен в обратном. А Тиби, очень бледный, молчал. Все заключенные нашего блока стояли голые между койками. Именно так, наверное, и стоят в день Страшного суда.
— Идут!..
Три офицера СС окружали знаменитого доктора Менгеле, того самого, который принимал нас в Биркенау. Староста блока, силясь улыбнуться, спросил нас:
— Готовы?
Да, мы были готовы. Эсэсовские врачи тоже. Доктор Менгеле держал список с нашими номерами. Он дал знак старосте: «Можно начинать!». Как будто это была игра.
Сначала должна была пройти «элита» блока: Stubenalteste,[19] капо, бригадиры, — естественно, все они были в хорошей форме. Потом пришел черед рядовых заключенных. Доктор Менгеле оглядывал всех с головы до ног, время от времени записывая какой-нибудь номер. У меня была только одна мысль: не дать записать свой номер, не показать ему левую руку.
Передо мной оставались только Тиби и Йосси. Они прошли благополучно. Я успел заметить, что Менгеле не записал их номера. Кто-то толкал меня. Моя очередь. Я кинулся бежать, не глядя по сторонам. А в голове навязчиво звучало: ты слишком тощий, слишком слабый, слишком тощий, ты годишься только для крематория… Мне казалось, что я бегу бесконечно долго, уже много лет… Ты слишком тощий, слишком слабый… Наконец, совершенно обессиленный, я добежал. Переводя дух, я спросил Тиби и Йосси:
— Меня записали?
— Нет, — сказал Йосси. И добавил с улыбкой. — Это было бы в любом случае невозможно: ты бежал слишком быстро…
Я рассмеялся. Я был счастлив. Я готов был всех расцеловать. В эту минуту другие меня не интересовали! Меня не записали!
Те, чьи номера отметили, держались в стороне, всеми покинутые. Некоторые из них молча плакали.
Офицеры ушли. Появился староста блока, его лицо выражало нашу общую усталость:
— Всё прошло хорошо. Не тревожьтесь. Никому ничего не угрожает. Никому…
Он снова попытался улыбнуться. Несчастный, изможденный и высохший еврей взволнованно спросил его дрожащим голосом:
— Но… но…, Blockaelteste,[20] меня же записали!
Староста блока дал волю негодованию: что, кто-то осмелился ему не поверить?!
— Это еще что? Значит, я вру? Говорю вам раз и навсегда: вам ничего не угрожает! Никому! Просто вам нравится упиваться своим отчаянием, идиоты!
Ударил колокол, возвещая, что селекция окончилась во всем лагере.
Я со всех ног бросился к 36-му блоку, но по дороге встретил отца. Он шел ко мне.
— Ну что? Ты проскочил?
— Да. А ты?
— Я тоже.
Теперь мы оба вздохнули с облегчением. У отца был для меня подарок полпайки хлеба, которую он выменял на кусок найденной на складе резины, годной на изготовление подметки.
Колокол. Пора было расходиться, идти спать. Здесь всё делалось по сигналу колокола. Он подавал мне команды, и я автоматически их выполнял. Я его ненавидел. Когда мне случалось мечтать о лучшей жизни, я мог вообразить себе только одно: мир без колокола.
ЭЛИ ВИЗЕЛЬ — родился в 1928 году в Сигете, Румыния. Пишет в основном по-французски. Получил еврейское религиозное образование. Юношей испытал ужасы концлагерей Освенцим, Биркенау и Бухенвальд. После Второй мировой войны несколько лет жил в Париже, где закончил Сорбонну, затем переехал в Нью-Йорк.Большинство произведений Э.Визеля связаны с темой Катастрофы европейского еврейства («И мир молчал», 1956; «Рассвет», 1961; «День», 1961; «Спустя поколение», 1970), воспринимаемой им как страшная и незабываемая мистерия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга повествует о зарождении и развитии хасидизма — мистического учения в иудаизме, возникшем в середине XVIII столетия на Украине. Через призму преданий, легенд и поучений автор раскрывает образ основателя хасидизма Баал-Шем-Това и его ближайших учеников.
Роман воспоминаний, действие которого простирается от нацистской эпохи до наших дней. Родители еврейского мальчика Гамлиэля погибают в концлагере, но его спасает подруга матери, певичка Илонка. Он теряет всех своих близких, свою веру и даже свое имя. Много лет спустя, в Нью-Йорке, «литературный негр» Гамлиэль узнает об умирающей венгерской старухе. И у него рождается безумная надежда, что это Илонка, с которой ему пришлось расстаться в 1956 году, во время будапештского восстания, подавленного советскими войсками…
Роман известного писателя, лауреата Нобелевской премии мира Эли Визеля рассказывает о почти неизвестном еврейском поэте. Сменив веру своих предков на веру в коммунистические идеалы, он в конце концов оказывается в застенках советской тюрьмы в разгар «борьбы с космополитизмом». Несмотря на хрупкий и нервный характер, поэт выдержал все пытки и никого не предал. Однако следователь находит способ заставить его разговориться: он предлагает заключенному написать воспоминания…
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.