Ночь - [19]
Комендант начал читать приговор, отчеканивая каждое предложение:
— Именем Гиммлера… заключенный номер… украл во время тревоги… Согласно закону… параграф… заключенный номер… приговорен к смертной казни. Пусть это послужит предостережением и уроком для всех заключенных.
Никто не шелохнулся.
Я слышал, как стучит мое сердце. Тысячи людей, ежедневно погибавшие в Освенциме и Биркенау в печах крематориев, уже меня не тревожили. Но этот юноша, прислонившийся к собственной виселице, глубоко меня взволновал.
— Скоро вся эта церемония кончится? Есть хочется… — прошептал Юлек.
По знаку коменданта к приговоренному подошел старший капо. Ему помогали двое заключенных. За две миски супа.
Капо хотел завязать юноше глаза, но тот отказался.
Помедлив, палач накинул ему на шею веревку. Он уже собирался дать своим помощникам знак убрать скамью из-под ног приговоренного, когда тот вдруг прокричал сильным и спокойным голосом:
— Да здравствует свобода! Будь проклята Германия! Проклята! Про…
Палачи окончили свою работу.
— Снять шапки!
Десять тысяч заключенных отдали последний долг казненному.
— Надеть шапки!
Затем все заключенные, блок за блоком, должны были пройти мимо повешенного, глядя в его потухшие глаза и на вывалившийся язык. Капо и старосты блоков заставляли каждого прямо смотреть ему в лицо.
После этого нам разрешили разойтись по блокам и поесть.
Помню, что в тот вечер суп показался мне необыкновенно вкусным.
Я не раз видел, как вешают заключенных. И никогда никто из приговоренных не плакал. Их иссохшие тела уже давно позабыли горький вкус слез.
Кроме одного случая. Капо 52-й кабельной бригады был высоченный голландец, ростом больше двух метров. Под его началом работало семьсот человек, которые любили его, как брата. Он ни разу никого не ударил, не оскорбил. При нем состоял мальчик, пипель,[16] как их здесь звали. У него было тонкое и прекрасное лицо, совершенно немыслимое в этом лагере.
(В Буне пипелей ненавидели: часто они оказывались более жестокими, чем взрослые. Я видел однажды, как подросток лет тринадцати бил своего отца за то, что тот недостаточно хорошо заправил койку. Старик тихо плакал, а мальчик орал: «Если ты сейчас же не прекратишь, я больше не принесу тебе хлеба. Понял?». Но маленького помощника голландца все обожали. У него было лицо печального ангела.)
Однажды произошел взрыв на главной электростанции Буны. Вызванные туда гестаповцы заключили, что это была диверсия. Они обнаружили след. Он привел в блок голландца. А там во время обыска нашли значительное количество оружия.
Капо был арестован на месте. Его пытали в течение нескольких дней, но всё было напрасно. Он не назвал ни единого имени. Его перевели в Освенцим, и больше мы о нем не слыхали.
Но его пипель оставался в нашем лагере, в бункере, его тоже пытали, но он точно так же молчал. Тогда эсэсовцы приговорили его к смертной казни, а с ним еще двух заключенных, у которых было найдено оружие.
Как-то, вернувшись с работы, мы увидели на сборном плацу трех черных воронов — три виселицы. Перекличка. Нас окружили эсэсовцы, пулеметы охраны были направлены на нас — обычная церемония. Трое приговоренных со связанными руками, и среди них — мальчик, ангел с печальными глазами.
Эсэсовцы казались озабоченными и настороженными больше обычного. Повесить подростка на глазах у тысяч зрителей было делом непростым. Комендант лагеря прочел приговор. Все взгляды были прикованы к ребенку. Он стоял, мертвенно бледный, почти спокойный, кусая губы. На него падала тень виселицы.
На сей раз старший капо отказался быть палачом. Его заменили трое эсэсовцев.
Трое приговоренных вместе встали на табуреты. На три шеи одновременно накинули петли.
— Да здравствует свобода! — крикнули двое взрослых.
А мальчик молчал.
— Где же Бог, где Он? — спросил кто-то позади меня.
По знаку коменданта опрокинулись три табурета.
Во всем лагере наступила полная тишина. На горизонте садилось солнце.
— Снять шапки! — крикнул комендант охрипшим голосом.
А мы плакали.
— Надеть шапки!
Потом мы опять шли мимо повешенных. Оба взрослых уже были мертвы. Их раздувшиеся синие языки вывалились наружу. Но третья веревка еще дергалась: мальчик, слишком легкий, был еще жив…
Больше получаса продолжалась на наших глазах его агония, борьба жизни со смертью. И нас заставляли смотреть ему в лицо. Он был еще жив, когда я проходил мимо. Язык оставался красным, глаза не потухли. Я услышал, как позади меня тот же человек спросил:
— Да где же Бог?
И голос внутри меня ответил:
— Где Он? Да вот же Он — Его повесили на этой виселице…
В тот вечер у супа был трупный привкус.
Глава V
Лето шло к концу. Завершался еврейский год.
Накануне праздника Рош га-Шана, в последний день этого проклятого года, весь лагерь казался наэлектризованным от волнения, наполнявшего наши сердца. Ведь все-таки это был особенный день. Последний день года. Слово «последний» звучало теперь по-новому. А вдруг он вправду будет последним?
Нам раздали вечернюю еду — довольно густой суп, но никто не притрагивался к нему. Все ждали общей молитвы. На сборном плацу, окруженные колючей проволокой под током, молча стояли тысячи евреев с изможденными лицами.
ЭЛИ ВИЗЕЛЬ — родился в 1928 году в Сигете, Румыния. Пишет в основном по-французски. Получил еврейское религиозное образование. Юношей испытал ужасы концлагерей Освенцим, Биркенау и Бухенвальд. После Второй мировой войны несколько лет жил в Париже, где закончил Сорбонну, затем переехал в Нью-Йорк.Большинство произведений Э.Визеля связаны с темой Катастрофы европейского еврейства («И мир молчал», 1956; «Рассвет», 1961; «День», 1961; «Спустя поколение», 1970), воспринимаемой им как страшная и незабываемая мистерия.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Эта книга повествует о зарождении и развитии хасидизма — мистического учения в иудаизме, возникшем в середине XVIII столетия на Украине. Через призму преданий, легенд и поучений автор раскрывает образ основателя хасидизма Баал-Шем-Това и его ближайших учеников.
Роман воспоминаний, действие которого простирается от нацистской эпохи до наших дней. Родители еврейского мальчика Гамлиэля погибают в концлагере, но его спасает подруга матери, певичка Илонка. Он теряет всех своих близких, свою веру и даже свое имя. Много лет спустя, в Нью-Йорке, «литературный негр» Гамлиэль узнает об умирающей венгерской старухе. И у него рождается безумная надежда, что это Илонка, с которой ему пришлось расстаться в 1956 году, во время будапештского восстания, подавленного советскими войсками…
Роман известного писателя, лауреата Нобелевской премии мира Эли Визеля рассказывает о почти неизвестном еврейском поэте. Сменив веру своих предков на веру в коммунистические идеалы, он в конце концов оказывается в застенках советской тюрьмы в разгар «борьбы с космополитизмом». Несмотря на хрупкий и нервный характер, поэт выдержал все пытки и никого не предал. Однако следователь находит способ заставить его разговориться: он предлагает заключенному написать воспоминания…
В последние годы почти все публикации, посвященные Максиму Горькому, касаются политических аспектов его биографии. Некоторые решения, принятые писателем в последние годы его жизни: поддержка сталинской культурной политики или оправдание лагерей, которые он считал местом исправления для преступников, – радикальным образом повлияли на оценку его творчества. Для того чтобы понять причины неоднозначных решений, принятых писателем в конце жизни, необходимо еще раз рассмотреть его политическую биографию – от первых революционных кружков и участия в революции 1905 года до создания Каприйской школы.
Книга «Школа штурмующих небо» — это документальный очерк о пятидесятилетнем пути Ейского военного училища. Ее страницы прежде всего посвящены младшему поколению воинов-авиаторов и всем тем, кто любит небо. В ней рассказывается о том, как военные летные кадры совершенствуют свое мастерство, готовятся с достоинством и честью защищать любимую Родину, завоевания Великого Октября.
Автор книги Герой Советского Союза, заслуженный мастер спорта СССР Евгений Николаевич Андреев рассказывает о рабочих буднях испытателей парашютов. Вместе с автором читатель «совершит» немало разнообразных прыжков с парашютом, не раз окажется в сложных ситуациях.
Из этой книги вы узнаете о главных событиях из жизни К. Э. Циолковского, о его юности и начале научной работы, о его преподавании в школе.
Со времен Макиавелли образ политика в сознании общества ассоциируется с лицемерием, жестокостью и беспринципностью в борьбе за власть и ее сохранение. Пример Вацлава Гавела доказывает, что авторитетным политиком способен быть человек иного типа – интеллектуал, проповедующий нравственное сопротивление злу и «жизнь в правде». Писатель и драматург, Гавел стал лидером бескровной революции, последним президентом Чехословакии и первым независимой Чехии. Следуя формуле своего героя «Нет жизни вне истории и истории вне жизни», Иван Беляев написал биографию Гавела, каждое событие в жизни которого вплетено в культурный и политический контекст всего XX столетия.
Автору этих воспоминаний пришлось многое пережить — ее отца, заместителя наркома пищевой промышленности, расстреляли в 1938-м, мать сослали, братья погибли на фронте… В 1978 году она встретилась с писателем Анатолием Рыбаковым. В книге рассказывается о том, как они вместе работали над его романами, как в течение 21 года издательства не решались опубликовать его «Детей Арбата», как приняли потом эту книгу во всем мире.