Ночь в тоскливом октябре - [50]

И он стал рассказывать мне о том, что некоторых определенных людей притягивает в определенное место в определенный год, в ту ночь в тоскливом октябре, когда светит полная луна, в канун Дня Всех Святых, когда можно открыть путь для возвращения на Землю Древних Богов; и как одни из этих людей помогают открыть этот путь, а другие пытаются этот путь закрыть. Веками в этой борьбе побеждали Закрывающие, часто им это почти удавалось, и ходили рассказы о человеке-тени, полубезумце, убийце, бродяге, и о его собаке, которые всегда появлялись для того, чтобы постараться закрыть этот путь. Некоторые говорили, что он — сам Каин, обреченный ходить по земле, отмеченный проклятьем; другие говорили, что у него договор с одним из Древних, который пожелал навредить другим; никто точно не знает. И эти люди завладевают определенными орудиями и другими предметами, дающими власть, встречаются в назначенном месте и пытаются осуществить свою волю. Победители уходили, а проигравшие расплачивались за свою самонадеянность, погибая от ответного удара тех космических сил, которые вызывает такая попытка. Потом он назвал игроков и их орудия, и прибавил к этому свои догадки о расчетах, ворожбе, магических атаках и обороне.

— Бубон, — сказал я, — ты поразил меня так, как это удавалось немногим — узнать все это и не выдать себя!

— У крыс сильный инстинкт выживания, — сказал он. — Мне необходимо было все это знать, чтобы оставаться в этой местности и быть в безопасности.

— Ничего подобного, — ответил я. — Ты мог бы не встревать в это и заниматься своими делами. Обман сам по себе гораздо опаснее.

— Ну, ладно. Меня разобрало любопытство, ведь я все время слышал эти загадочные замечания. Возможно, я слишком любопытен, себе во вред. Думаю, дело в том, что мне нравилось притворяться, будто я тоже играю. Я никогда раньше не занимался ничем важным, и меня захватило.

— Пойдем, — предложил я ему. — Забирайся ко мне на спину, и я отвезу тебя посмотреть на цыган. Хорошая музыка и все такое.

Мы оставались в таборе допоздна. У меня не так много друзей, и это был славный вечер. По дороге к Гнезду Пса, я наткнулся на еще одну цепочку огромных, бесформенных следов у подножия холма. На вершине тоже оказалось несколько таких следов. Интересно, куда пойдет экспериментальный человек теперь, когда его дом сгорел.

Я обошел верхушку холма, снова проводя свои линии, раскладывая их по земле, исключив на этот раз разрушенный дом фермера на юго-западе (что значительно сдвинуло всю схему к северу), приняв во внимание две запасные могилы и включив в формулу дом Ларри, а потом исключив его. Если включить этот дом, то получалось еще одно никакое место на пустоши. Но без него выходило место, уже испытавшее прикосновение Высших Сил. Именно здесь, в Гнезде Пса, посреди незамкнутого круга из камней, будет сыграно последнее действие. А Ларри — просто влиятельный друг. Я поднял морду и завыл. Схема была завершена. На том камне, где началось наше тогдашнее приключение, на мгновение вспыхнула надпись, будто в подтверждение. Я быстрыми прыжками спустился с холма. Полночь.

— Я нашел его, Джек! — сказал я и рассказал ему историю Бубона.

— …И исключение Доброго Доктора приводит нас на вершину моего холма, — заключил я.

— Конечно, остальные тоже угадают это место в ближайшие несколько дней.

— …И пройдет слух. Правильно. Я могу припомнить только один случай, когда никто не вычислил место правильно.

— Ну, это было так давно…

— Да, и мы все сели вместе обедать, превратили все в шутку и разошлись в разные стороны.

— Такое редко случается.

— Действительно.

— Я думаю, это будет нелегкий бой, Нюх.

— Я тоже. И это странная Игра, с самого начала. Это качество может сохраниться до конца.

— Вот как?

— Просто у меня такое чувство.

— Я доверяю твоим инстинктам. Мы должны быть ко всему готовы. Очень плохо, что Джил и Серая Метелка не на нашей стороне.

— Я решил, что останусь их другом до конца, — сказал я.

Он сжал мое плечо.

— Как хочешь.

— Это не похоже на Дижон, правда? — спросил я.

— Нет. На этот раз произошло много странных событий, — сказал он. — Выше нос, друг.

— Я и поднимаю его, когда улыбаюсь, — ответил я.

29 октября

После обеда у Джил, на который Бубон тоже получил приглашение, — он, наконец, признал, что Серая Метелка относится к особой категории кошек, — я пошел прогуляться к руинам дома Доброго Доктора. За трапезой витал почти элегический дух, и Джек спросил напрямик у Джил, не захочет ли она перейти на другую сторону, а Джил признала, что теперь ее одолевают противоречивые чувства, но что она твердо решила доиграть Игру так же, как начала. Странно было обедать с противниками и испытывать к ним такое расположение. Итак, я пошел на прогулку после обеда, больше для того, чтобы заняться чем-нибудь в одиночестве, чем по какому-то неотложному делу.

Я не спешил. Обугленные развалины все еще сильно воняли; и хотя я обошел их много раз, но не увидел среди них ни костей, ни других человеческих останков. Потом побрел к сараю, хотел посмотреть, не вернулся ли экспериментальный человек и не прячется ли там.

Дверь была приоткрыта настолько, что я мог войти, и я вошел. Хотя там и чувствовался еще сбивающий с толку букет, но по запаху выходило, что он оставлен уже давно. И все же я обыскал все стойла, даже порылся в сене. Проверил все углы, корзины и мешки. Даже взобрался по лестнице на сеновал и посмотрел там.