Ночь урагана - [10]

При ее ограниченном опыте жизни вне Солитэра, девушка была не в состоянии оценить вкус своей мачехи, проявляющийся в ее умении одеваться. Но иногда у Джули возникало подозрение, что стиль Гизелы был чуть-чуть излишне выразительным.

Фигура ее, бесспорно, была великолепной, но было ли прилично надевать столь облегающую белую трикотажную блузку и брюки, которые, казалось, были приклеены к ней? И разве тени с золотыми блестками и зеленую тушь для ресниц накладывают с самого утра? Джули казалось, что подобный стиль в косметике более приемлем для дансингов и вечеринок. Но, возможно, она ошибалась… Что она знала обо всем этом?

Неожиданно мачеха обратила на нее свое внимание.

— Тебе следовало бы немного поправиться, дорогая. У тебя одни кожа да кости. И я не могу понять почему — ешь ты хорошо. Видимо, все дело в твоей нервной системе. Тебе нужно расслабиться, перестать забивать голову всякими глупыми идеями, научиться радоваться жизни и попытаться немного прибавить в весе. Мужчины не любят слишком худых женщин, не правда ли, Саймон?

Джули вспыхнула и опустила голову. Последние восемь лет она проводила большую часть своего времени, занимаясь плаванием. Носиться под горячими лучами солнца, имея на себе минимум одежды, было для нее так же естественно, как и для детей тетушки Лу. И она инстинктивно чувствовала, что в данном случае ее скудная одежда была гораздо более уместной, чем наряд Гизелы, тщательно закрывающий тело.

Но сейчас она не могла побороть смущения, неожиданно охватившего ее. Даже руки и ноги у нёе горели, таким сильным было унижение, которое она испытывала.

— Думаю, что большинство мужчин предпочитает пухленьких женщин, — небрежно заметил Саймон. — Но я бы не назвал Джули очень уж худой. По-моему, у большинства девушек ее возраста проблемы с лишним весом, не правда ли?

Джули отодвинула свой стул.

— Извините меня… я собираюсь пойти поплавать, — резко сказала она.

Торопливо спускаясь по тропинке, она услышала, как мачеха, мило воркуя с гостем, пыталась объяснить ее неожиданный уход.

— Ах, славная девочка, на нее опять напала хандра. Как бы я хотела завоевать ее расположение, но всегда боюсь показаться бестактной. Если бы она позволила мне помочь ей, я сделала бы ее более привлекательной.

Разумеется!.. ты ведь так предана мне, подумала Джули. Она не слышала, что ответил Саймон, так как была уже далеко от дома.

Оставшуюся часть утра она провела плескаясь и плавая в лагуне, в компании детей тетушки Лу, которые почему-то внушали Гизеле неприязнь.

Философия самой Джули была проста. Люди отличаются друг от друга только внешним видом, имея разный цвет кожи, хотя в принципе все они похожи. Одних она любила, других — нет. И дело было не в том, как они выглядят, главное, чтобы они имели доброе сердце и отзывчивую душу. Гизела была потрясающе красива, но ее сердце — оставалось холодным, а душа — черствой. Тетушка Лу весила очень много, и, по мнению Джули, была просто огромной. У нее был тройной подбородок, и она тряслась, как желе, когда смеялась. Но она излучала внимание, заботу и жизнерадостность.

Возясь с мальчишками, Джули почти забыла про утренний разговор, и только присутствие на острове Саймона Тьернана заставляло ее время от времени поднимать глаза, чтобы посмотреть, не появилась ли лодка с возвращающимся отцом.

Потом дети умчались, а Джули прилегла на песок вздремнуть. Обычно она никогда не спала днем, но последняя беспокойная ночь сделала ее непривычно вялой. Она начала дремать, когда звук щелкнувшей зажигалки заставил ее открыть глаза. Менее чем в двух ярдах от нее на песке сидел Саймон и курил сигару. В первый момент она решила притвориться спящей, но потом любопытство взяло верх и заставило девушку сесть. Интересно, почему он покинул Гизелу и отыскал ее?

— Никаких признаков возвращения вашего отца, — заметил он, откинувшись назад и облокотившись на локоть.

— Да, — сказала Джули, отряхивая с ног прилипший песок. — А где Гизела?

— Переодевается к ленчу.

Девушка стала размышлять, как же они провели утро. Скорее всего, за беседой. Он — именно тот тип мужчины, за которого Гизеле следовало выйти замуж, подумала Джули. Если яхта его собственность и он может позволить себе покупать острова, значит, он принадлежит к одной из богатых семей Барбадоса. Да, он составил бы для Гизелы великолепную партию. Впрочем, может быть, он из тех, кто увиливает от женитьбы, пока это возможно. К тому же отец говорил, старые колониальные семьи состоят из ужасных снобов. Вряд ли кто-либо из них женился бы на маникюрше из отеля. Когда он решит обзавестись семьей, это будет кто-то из его круга… девушка, которую он знает всю свою жизнь!

Джули задумалась, но голос Саймона отвлек ее от плавно текущих мыслей.

— Почему вы позволяете Гизеле выводить себя из равновесия? Она не стала бы мучить и издеваться над вами, если бы вы восстали против нее.

Итак, «материнская любовь» Гизелы не произвела на него впечатления. На мгновение это удивило Джули, но потом она решила, что он так хорошо понимает Гизелу именно потому, что они с ней люди одного полета.

— Она вовсе не изводит меня, — отрезала Джули. — И я думаю, что наши семейные взаимоотношения не должны интересовать вас, мистер Тьернан. К тому же прошлой ночью вы были абсолютно согласны с ее мнением обо мне.