Ночь у мазара - [4]

— Два лошадь пропал, два новый покупать надо, настойчиво твердил он на каждом привале.

Я не обращал внимания на его советы, рассчитывая обойтись гремя лошадьми. Приближалась осень, а С нею и конец работ. Покусанные лошади, капалось, поправились — их вид не внушал опасений. Издохли они совершенно неожиданно. Пришлось прекратить работу и ехать за новыми лошадьми. Мы поехали вдвоем с Шоды. По дороге я несколько раз пытался заговорить с ним о загадочной гибели лошадей и связать ее с происшествием На Бель-Даре. Но Шоды словно в рот воды набрал — от него нельзя было добиться ни одного слова.

— Глупый лошадь плохой трава кушал, — равнодушно процедил он сквозь зубы в ответ на все мои рассуждения.

— А почему третий конь здоров?

Шоды молчал.

В кишлаке, который был целью нашей поездки, я отправился в сельсовет заверить акты на погибших лошадей. Я не сомневался, что с заверкой актов будут затруднения; при слишком загадочных обстоятельствах понесли мы наши потери. Когда я рассказал секретарю сельсовета, бойкому молодому таджику, довольно хорошо говорящему по-русски, зачем я пришел, он вдруг стал очень серьезным и подробно перевел мой рассказ находившимся в сельсовете таджикам. Те внимательно выслушали его, с любопытством и испугом посматривая на меня и сочувственно качая головами. Акты были заверены без промедления. Я попытался узнать, что думает секретарь о гибели лошадей, но он вдруг перестал понимать меня и занялся своими бумагами. Пришлось уйти.

Года два бель-даринская история оставалась для меня полнейшей загадкой, пока разговор с одним из старых памирских работников геологом Клунниковым не пролил на нее некоторый свет. Впрочем, после этого разговора события на Бель-Даре приобрели окраску почти фантастическую.

Клунников, оказывается, уже слышал о подобных историях от стариков-таджиков. Старики утверждают, будто вблизи ледников живут маленькие волосатые существа, напоминающие людей. Эти существа живут в земле и только по ночам выходят на поверхность. Они очень злы и убивают каждого, кто потревожит их. Таджики никогда не заходят в те места, где могут оказаться эти таинственные существа, и предпочитают не рассказывать о них, опасаясь навлечь на себя их гнев. «Снеговыми шайтанами» называют их на Памире и в Южном Тянь-Шане. «Снеговые шайтаны», напав на человека, будто бы могут околдовать его и свести с ума, а затем замучить и пожрать. Они пожирают коров, баранов и даже диких зверей, забредающих в их владения.

Самому Клунникову не приходилось сталкиваться с этими животными, но он допускает, что они могут обитать где-то в малоисследованных высокогорных районах Средней Азии. Сейчас они, по-видимому, стали большой редкостью. Если эти животные действительно существовали и существуют, то они, вероятно, являются потомками какой-то еще неизвестной разновидности третичных обезьян, которые могли переселиться из Индии. На южном склоне Гималаев обезьяны встречаются довольно высоко. Они могли акклиматизироваться в суровых условиях высокогорья, как акклиматизировались наши предки в Европе в эпоху великого оледенения. Суровые условия могли сделать обезьян хищниками.

— Нужно тщательно собирать материал, — заключил Клунников. — Это чертовски интересная проблема. «Снеговые шайтаны» могут оказаться еще одной ступенью в процессе формирования человека. На Бель-Даре вы, дружок, упустили блестящую возможность...

И вот теперь здесь, на Кафандаре, я снова сталкиваюсь с этой загадкой среднеазиатских хребтов. Может быть, в руки дается неповторимый случай?... Нет, все это, конечно, чепуха, наивные выдумки...

— О чем думаешь, начальник? — услышал я голос Шоды.

Я не хотел признаться, что думал о Бель-Даре, и сказал, что решаю, как бы лучше раскрасить геологическую карту.

— Вот видишь это белое пятно на карте, Шоды? — продолжал я. — Это верховья Кафандара. Завтра мы поедем туда, посмотрим, что там есть, и закрасим его.

— Все-таки поедешь, начальник, не боишься маленький шайтан? — сказал Шоды.

— Нет, не боюсь. Ни маленьких шайтанов не боюсь, ни больших. В горах надо бояться не шайтанов, а плохих людей. Знаешь, как туркмены говорят? «Знакомый дьявол лучше незнакомого человека». Я уверен, Шоды, ты тоже не боишься «шайтанов».

Шоды не ответил, видимо не желая кривить душой.

Меня осенила догадка.

— Так, Иван и Петр знают об этих сказках и потому боятся ехать к верховьям?

— Иван знает, — хмуро пробормотал Шоды.

— Слушай, Шоды, по-твоему на Бель-Даре эти самые «шайтаны» покусали лошадей?

— Да.

— А почему ты тогда ничего не сказал?

— Я боялся...

— Кого?

— Маленький шайтан.

— Хорошо. Ну, а когда уехали с Бель-Дары, почему не сказал?

Шоды подумал и ответил серьезно:

— Нет такой закон — говорить чужой человек про «снеговой шайтан». Совсем плохо будет. Нельзя говорить.

— Но сейчас-то ты мне рассказал об этом!

Шоды хитро посмотрел на меня.

— Я тебя давно знаю, начальник. Ты теперь в горах свой человек. Ты другой человек не скажешь. Все хорошо будет. Ты мне веришь. На Кафандар не пойдешь. Один боишься. Другой человек никто не пойдет. Иван не пойдет, Петр не пойдет. Все хорошо будет!

— Пойми, Шоды, я должен пойти на Кафандар. Я думаю, что и ты пойдешь со мной. Ты самый умный и самый опытный рабочий. Не будем же мы с тобой срывать работу из-за глупых сказок.