Ночь святого Кондратия - [51]

— После обеда поедем в ближайшую часовню с сохранившимся алтарем. Сам увидишь, что моя нареченая говорит правду!

И добавил голосом ниже:

— Разве ты ее портрета не видел? Описания тебе мало?

Морж намотал усы на локоть, крякнул, и согласился.

Так что, снявшись с бивака, отряд свернул к югу, на неторную тропинку, ведущую к темной подушке леса на горизонте. Тут Зафира увидела уже настоящие деревья, свежую зеленую траву. И, на опушке — искомую часовенку, судя по выросшему на пороге грибу, давно заброшенную.

Тем не менее, часовня была строением древних, как и та дорога, на которой Константа объясняла Юрию про ежиного короля. Так что дверь открылась. Внутри часовни замерцал огонек: не будь место свято, сказали бы, что колдовской. В его неровном золотистом свете показался гладкий, белый, чистый алтарь — как будто духи тщательно вытерли с него пыль к приходу гостей.

Гости чинно выстроились на две стороны. Зафира, хорошо помня ритуал, поклонилась алтарю от порога, прошествовала между рыцарями и торжественно возложила левую ладонь на алтарь. Под невысоким сводом часовни гулко прозвенело и раздался чистый голос, ни мужской, ни женский — понятно, что ангельский, часовня же:

— Зафира из семьи Ансат, ветви северных Рысков, отец — барон Симеон Рыск, известий о смерти не имеется. Мать — Клавдия Рыск, урожденная Монморанси, умерла родами в год черной россомахи. Полных лет семнадцать!

Зафира фыркнула и убрала руку с алтаря: возраст можно было и не называть! Но таков ритуал.

Все мужчины опустились на колено, приветствуя и заодно извиняясь этим жестом за выказанное недоверие. Пафнутий гулко выдохнул, полез рукой под кирасу. Спустся некоторое время, под удивленными взглядами остальных, извлек мешочек. Развязал и протянул два колечка с синими камнями:

— Госпожа баронесса, примите мои глубочайшие извинения. А заодно и подарок к обручению.

И выстрелил глазами в Дебиана: чего время теряешь? Вот тебе и девушка и алтарь!

Граф непонятно и слабо улыбнулся, однако же сбежать не попробовал. Зафира предпочла отнести это на счет своей привлекательности (хотя, конечно, в походных условиях…) — чем на счет того, что единственную дорогу к бегству морж загородил собственным телом. Ну, а что до привлекательности, так на свадьбе она развернется! Зафира вспомнила оставшееся в тележке синее платье и вздохнула: а как там без нее Константа?

Но тут же и позабыла о камеристке. Потому как Дебиан — уже стоя на колене, как положено — протягивал ей этот самый обручальный перстень.

Руки с надетыми кольцами соединились над алтарем; ангельский глас провозгласил:

— Сим зафиксировано обручение Дебиана графа Третеваля, седьмого этого имени, с Зафирой, баронессой Рыск, в год сиреневой капибары, в предпоследний день лета!

— Горько! — во всю силу легких тонко намекнул Пафнутий. Воины попроще закричали:

— Давайте уже целуйтесь!

— Да поедем, а то скоро солнце сядет, — озабоченно произнес коновод, заглянувший в дверь из любопытства.

Ну что, поцеловались. И до вечера Зафира плыла, как в тумане. Грех вспоминать, но от Дьявола, оказывается, и толк был: целоваться научил.

Затем все взгромоздились на чуточку отдохнувших коней, вернулись на проезжий тракт, по которому и поскакали к Третевалю. Лес остался правее и далеко, на самом краю окоема. Спустился густой южный мрак; над головами повисли громадные звезды — это было даже лучше, чем в романах!

Дорога бежала пыльным сухим плоскогорьем; вокруг шуршали ласточки, падая в норки на глиняных откосах и тотчас же взлетая из них к звездам. Или это были летучие мыши? Для ласточек самое время закат, после для них уже поздновато. А вот у мышей самая охота… Но Зафира даже не стала прикрывать волосы ладонью: ее защитник был рядом и она ничего не боялась. Конь двигался шагом, седло раскачивалось в четком ритме — видимо, дорога была прочнее и тверже глины. Девушка поймала себя на том, что слышит копыта только одного коня — и тут же поняла, что на самом деле все кони ступают согласованно, одновременно. Как будто их специально учили! С другой стороны, если это личная дружина графа, его копье — не в смысле пика, а в смысле отряд — то ничего удивительного. Лучшие воины везде чем-то да выделяются. Эти вот — коней выучили ходить в ногу. А у батюшки зато стрелки — белку в глаз снимут со ста шагов, по ночному лесу пройдут, как по ровному. Внезапно девушка поняла, что скучает по отцу, и что будет рада его снова увидеть. Небось, при муже ее ремнем драть не посмеет!

Плывущая в мечтах Зафира не сообразила, отчего кавалькада вдруг остановилась.

Между тем воины встревожились — а Дебиан, с подобающим почетом пересадив Зафиру на седло лошади оруженосца, сейчас сосредоточенно облачался к бою. Пафнутий, выехав холм слева от дороги, всматривался вперед — туда, где уже мерцали огни Третеваля. Забеспокоившись тоже, Зафира подогнала смирную лошадку ближе к моржу и, привстав на стременах (хорошо, что путешествуя в караване, научилась носить штаны под платье), увидела впереди на стенах крепости до боли знакомое мельтешение огоньков. Крепость Рысков в осаде Песчаных со стороны выглядела точно так же!