Ночь святого Кондратия - [34]
— Бог да простит тебя, несчастного.
— Ибо мы не простим! — заорали в толпе.
Священник согласно кивнул на это и вернулся в кресло. Юрию даже понравилась краткость обряда. Тут осужденного повернули лицом к толпе. Встретившись с чароплетом глазами, Юрий как-то внезапно совершенно перестал жалеть Жабовара.
— Кланяйся! — велел коннетабль. Лисан бросил ненавидящий взгляд и не шелохнулся.
— Ненаклоняемый… Гордый… — зашелестело по толпе. Коннетабль ухмыльнулся и щелкнул металлическими пальцами. Дюжие молодцы с обеих сторон живо согнули злодея почти что лысиной в землю.
— За блуд!
Коннетабль загнул палец.
— За брехню!
Загнул второй.
— За изюм! — крикнул пацан с крыши, наслаждаясь полной безнаказанностью. Толпа отозвалась ревом почище рога, полетели вверх шапки.
Коннетабль честно загнул третий палец. Стражники потянули казнимого на дрова — полусогнутым после излишне резкого третьего поклона. Из тени — как все действующие лица жутковатой пьесы — возник кузнец с переносной наковаленкой и живо приковал Лисана к столбу. Птица-колотун торжественно шарахнул о дрова бутыль с маслом.
— Нехрен за яйца хвататься, — злорадно сказали за спиной у Юрия. — Это масло никуда не денется!
— Господин рыцарь, благоволите завершить столь удачно начатое дело! — коннетабль подал защитнику факел. Юрий с удивлением понял, что сам храбрец вовсе не испытывает свирепой радости, одушевляющей всю площадь. Ну, не местный — видать, не потерпел от Лисана. Рыцарь твердым шагом подступил к поленнице и уверенным движением сунул факел в дрова. Масло вспыхнуло — только тут блудодей закричал. Ничего человеческого в этом крике не было.
Глава 9
Выкупать платья отправились поутру. Тележку не запрягали: не такие уж тяжелые эти платья. Хотя — роскошные. Девушки щебетали, обсуждая каждую рюшечку и шемизетку. Юрий плелся следом, едва переставляя ноги, углубившись в мысли так, что даже не замечал, по какой улице идут.
Но вот пришли к портнихам. Все было готово к примерке: платья развешены на болванах, нижние юбки выглажены, кружева накрахмалены. Несколько десятков цветных ниток выложены на столик возле примерочного табурета. Табурет — чтобы, возведя на него заказчицу, мастерицы могли подгонять по фигуре платье, не слишком утруждая спину.
Первая на табурет вскочила Зафира. Гордо задрав нос, крутя головой по сторонам: батюшка, по благородной скромности (из экономии — буркнула в нос Константа) не водил ее по примеркам. А здесь было на что посмотреть: и суетящиеся девушки в строгом синем, и темно-вишневые портьеры, пахнущие духами, стянутые надраенныем бронзовыми кольцами; и целое стадо зеркал на ножках, сбежавшихся к табурету, как овцы к шелковице… Константа вспомнила, что барон Рыск подарил дочери зеркало побольше любых двух в комнате — но единственное и редчайшее. А тут оказывается, что не обязательно быть бароном, чтобы отражаться в десятке зеркал. Вон, Зафира чуть с табурета не упала, извертевшись. Даже мастерица на нее прикрикнула — дескать, стойте смирно, а как нарядим вас, то все покажем и расскажем.
Оглядевшись, не подглядывает ли выставленный в переднюю мужчина, девушки приступили к примерке. Поначалу на Зафиру надели тонкую льняную сорочку до пола, с кружевной оторочкой понизу. Ползая на коленях, одна из девушек подшивала подол, присборивая кружева. Другие тем временем подшивали рукава, заставив Зафиру поднять руки. Потом хозяйка мастерской надела на баронскую дочь три плоеные нижние юбки… Посмотрела… Осталась недовольна узостью бедер — и прибавила еще пару юбок. Распушив их до наивозможного предела, мастерица соизволила повелеть дать знак с чисто королевской важностью. Стайка хихикающих девчонок потащила платье: одна несла подол, распялив на вытянутых руках, вторая — плечики, и еще двое поддерживали каждая по рукаву. Платье было ярко-синее, шелковое с золотой шнуровкой на корсаже, но такое узкое в бедрах, что Константа не выдержала:
— Так зачем пять юбок распушили, если с трудом налазит?
Хозяйка, собираясь с силами, часто задышала. Потом резким движением (натуральный шелк запросто не порвать), одернула подол так, что понизу выступило всего на ладонь белых кружев.
Выдохнув, мастерица важно сказала:
— Вот. Сама королева носит!
— И что, у вас королева была?
— У нас принцесса одевалась. Ее высочество Гонория Флавес, вот! И, по секрету… — женщина зарделась, — у ее высочества тоже не слишком широкие бедра. Но теперь все носят так!
Константа повертела головой, разрываясь между практичностью и желанием уподобиться самой принцессе. Маленький шаг вверх для баронской дочери — и гигантский скачок для ее камеристки.
Сама же баронская дочь светилась от счастья, поворачиваясь перед отарой зеркал, виляя бедрами и осматривая себя со всех сторон. На лице блондинки отражалось неземное блаженство, так что Константа опять не выдержала, пробурчав под нос:
— И зачем ей мужик?
Но тут Зафире принесли еще и пелерину, отороченную белой выхухолью — редким легендарным зверем со снеговых вершин Агратлама. Хвостики болтались колокольчиками при каждом движении, только что не звеня. Пелерина застегивалась на громадную сапфировую пуговицу — не сильно меньше подаренной Дьяволом пряжки.
То лето, которое открыло Елизавете Штурм глаза на опасный мир Маров, давно прошло. То лето, когда она влюбилась в одного из них. Колин уже несколько месяцев как исчез, а Эли с трудом переживает, казалось бы, бесконечную зиму. Дни проходят медленно и размеренно. Ночами же, наоборот, кошмары не дают Эли покоя и оставляют её в смятении. Чтобы сменить обстановку, Эли переезжает к своему брату в Гамбург. Но она почти не узнаёт Пауля: он кажется измождённым и затравленным и как будто что-то скрывает от неё. Чем больше она погружается в мир Пауля, тем чётче её охватывает чувство угрозы, и внезапно она больше не знает, кому ещё можно доверять.
Куда только не сбежишь, лишь бы не выходить замуж за нелюбимого. Женевьева де Блитц привыкла распоряжаться судьбами всего рода. Ее внучка должна выйти замуж за представителя одного из аристократических семейств. Вот только юная Микаэлла не зря училась в университете на мага-исследователя, стремилась стать одной из лучших. Все, что она может — сбежать от бабки в экспедицию туда, откуда никто еще не возвращался, вспоминать счастливые годы обучения и пытаться выжить самой и спасти остальной отряд.
«Археология для любителей». Если любите копать — вам сюда. Если не любите — тем более. Насколько может измениться жизнь обычной девушки-механика (ну ладно, не обычной — уникальной и единственной в своем роде) из деревни Дыра на окраинах империи, если высокопоставленным особам из столицы понадобится ее помощь в непростом деле? (Осторожно, присутствует легкий стеб на тему Мэри-Сью)Книга сейчас редактируется и вычитывается, выложена полностью.
Порой нам кажется, что ради спасения человечества мы способны совершить ужасный поступок. Так думал и молодой парень, когда добровольно согласился отправиться в логово самого монстра и стать его верным рабом. Но, что же делать, если монстр оказался не таким уж и страшным, а былая свобода пропитана немыслимым обманом?
Каждый год, всего на несколько месяцев, землю покрывают пушистые белые сугробы. Маленькие снежинки кружат хороводы, навевая атмосферу чуда. А что, если эти маленькие подарки зимы, действительно обладают волшебством?
Какой прекрасный день для войны. Пока мир смертных медленно катится к хаосу, Александрия Андрос должна справиться с потрясением от ошеломляющего поражения, которое заставило её усомниться в своей способности закончить эту войну раз и навсегда. И вдобавок ко всем трудностям между Алекс и её потрясающий Айденом Св. Делфи на пути к своему счастью должны спуститься глубоко в Подземное Царство, чтобы освободить самого опасного бога всех времен. В поразительном, наполненном действием последнем романе серии Ковенант Алекс должна сделать ужасный выбор: разрушение всего и вся, чем она дорожит… или свой собственный конец.