Ночь скорпиона - [2]

Стать абсолютным хозяином Двух Земель — эта мечта не давала Уашу покоя. Чтобы воплотить ее в жизнь, он нуждался в огромной, беспрекословно подчиняющейся ему армии. Терпеливый и хитрый, он заслужил в народе прозвище Лжец и весьма преуспел в задуманном: устранил соперников и подчинил себе соплеменников.

Он сеял ужас и смерть, и это неизменно давало желаемый результат. Уаш, почти не встречая сопротивления, избавлялся от стариков, от слабых и больных, оставляя в живых тех, кто мог трудиться на благо своих новых господ. Его советник по имени Пити, лысый сорокалетний толстяк, в корне пресекал любое проявление жалости к побежденным. За несколько месяцев Уаш рассчитывал подчинить себе Север и, обосновавшись на новых территориях, начать наступление на Юг.

Когда Пити подошел к своему военачальнику, на лице у него читалось замешательство.

— Повелитель, одному местному удалось убежать.

— Недосмотр!

— Парень оказался слишком быстрым.

— Догнать!

— Я поручил это Икешу.

Вождь ливийцев улыбнулся. У беглеца не было ни единого шанса уйти живым из рук этого прирожденного убийцы.

— В наказание казните пленных. Любую попытку мятежа нужно сурово пресекать. Когда Икеш приведет назад этого червя, я сам им займусь.

* * *

Одного ливийца поглотили зыбучие пески, еще двух укусили гадюки… Эта охота на человека оказалась делом далеко не легким. Необходимость пробираться по лабиринту в зарослях папируса немного охладила пыл солдат, преследовавших наглеца, который осмелился напасть на их товарища по оружию.

— Вперед! Не отступать! — распорядился Икеш. — Я чувствую запах добычи!

Приказы чернокожего гиганта не обсуждались. Уроженец далекой Нубии, некогда он был солдатом клана Слонихи, уже несуществующего. Некоторое время он служил Льву, а потом ушел в Ливию, где предложил свои услуги Уашу — прирожденному военачальнику, который был способен стереть с лица земли ослабленные бесконечным соперничеством кланы. Опытный наемник, Икеш получал удовольствие от насилия и не отступал ни перед какой опасностью; при этом он, конечно же, требовал, чтобы к нему относились с должным уважением.

Уаш не ошибся, отдав под его командование отряд своих лучших воинов, задача которых состояла в том, чтобы прорвать слабую линию защиты, выстроенную Быком на северо-западной границе его огромной территории. Бой был коротким и жестоким и закончился полной победой ливийцев. Наградой воинам стало открытие иного мира, совсем не похожего на Ливию. Смять оборону оказалось детской забавой, и очень скоро лавина завоевателей затопила мирные поселения, охраняемые малочисленными гарнизонами Быка. Икеш уничтожал солдат противника, Пити наводил новые порядки на оккупированных землях, а верховный вождь и военачальник, то есть Уаш, наслаждался своим триумфом.

Недальновидность Быка не удивила Икеша. Как и остальные главы кланов, Бык не опасался нападения ливийцев, считая, что его славы могущественного повелителя и воина достаточно, чтобы разрозненные племена соседей не воспылали желанием пойти на него с оружием в руках. Двинувшись на юг, он предоставил полную свободу действий огромной, хорошо обученной армии противника. Чтобы обосноваться на завоеванной земле, ливийцам следовало быть беспощадными. Нубиец одобрял эту тактику и жестокость Уаша, а потому исполнял его приказания без малейших колебаний.

Бегство этого крестьянина, попытавшегося отомстить убийцам своей семьи, было первым серьезным происшествием с начала военных действий и могло запятнать репутацию чернокожего воина. Что ж, он приведет беглеца к своему господину живым, его казнят на глазах у остальных рабов, и никто больше не осмелится последовать примеру этого наглеца!

Наконец Икеш со своими людьми выбрался из зарослей тростника.

Пораженные, они замерли на месте. Посредине поросшего густой травой ровного участка местности возвышалось укрепление, окруженное стеной из вкопанных в землю заостренных бревен.

Первый заслуживающий интереса военный объект…

По-прежнему прижимая к груди сына, крестьянин из последних сил понесся к укреплению.

Солдат-ливиец вскинул свой лук.

— Не надо. Я сам им займусь, — сказал ему Икеш.

Беглец задыхался, в груди у него жгло огнем, однако каждый шаг приближал его к единственным воротам, ведущим в укрепленный лагерь Быка.

Нубиец на мгновение замер в нерешительности. Убить беглеца означало вызвать недовольство Уаша. Однако повелитель будет рад узнать о существовании этого гнезда противника, что ему, Икешу, зачтется. Он был бы не прочь возглавить штурм этого укрепления.

Он натянул тетиву и выстрелил. Стрела описала широкую дугу и вонзилась с впечатляющей силой беглецу между лопаток.

Боль была страшной, но своей ноши он из рук не выпустил.

— Мы спасемся, малыш, обещаю тебе… Обещаю!

Ноги его продолжали двигаться, сила воли оставалась незыблемой.

Со стен укрепления на Икеша и солдат его отряда посыпались стрелы, что вынудило их отступить.

Шаг, второй, третий… Раненый заставлял себя двигаться вперед. С затуманенным взором, кашляя кровью, он держался на ногах ровно до того момента, когда чьи-то руки подхватили его и внесли на территорию лагеря Быка.