Ночь Саммерсенда - [52]

Пока Ариен занят делом, Кловер и Тея делают круг из камней. Они складывают в кучу собранные листья и ветки. Поджигают их. Дым вьется вверх медленными завитками. Делает воздух серым. Дрова, которые они собрали, сырые. Когда он горит, огонь пахнет пылью и смертью.

Ариен достает пузырек с обезболивающим и передает его мне. Я пью, позволяя горькому вкусу наполнить мой рот. Как только я сглатываю, мое тело становится тяжелым. Мое зрение затуманивается. Я делаю глубокий вдох. Он цепляется за что-то, словно в моей груди есть шипы. Темнота леса движется ко мне. Тени пятнают края рощи.

Кловер бросает в огонь еще одну пригоршню листьев. Затем она подходит и встает рядом со мной. Она откидывает в сторону мои волосы. Касается моего затылка. Ее ладонь теплая от магии. Вспышка тепла на моей коже.

Магия затуманивает воздух – вуаль из света и тени. Ариен хватает меня за запястье. Печати зажигаются одна за другой. Они прожигают меня. Безжалостная боль пронзает все тело. Хлопья пепла тают у меня на языке. Мир становится багровым. Цвета заката, крови.

Мягкий голос Кловер звучит у моего уха.

– Будь осторожен. – Ее слова, мольба и предостережение.

– Буду, – выдавливаю я.

И потом я уже не в состоянии говорить.

Боль искрами пробегает по моей коже. В моих венах течет огонь. Я лежу в центре поляны. Думаю о слухах, которые преследовали всю мою украденную жизнь. Тот, кого коснулась смерть. Монстр. Но я могу быть здесь только потому, что меня коснулась смерть, потому что я монстр. Я могу дотянуться до тьмы. Найди Лету на другой стороне.

Я безотрывно смотрю на огонь. Наблюдаю, как свет угасает за пламенем. Ариен, Кловер и Тея начинают расплываться, а затем исчезают. Я проскальзываю под чарами. Мое сердце сжимается. Мир замирает. Я один в Вейрском лесу, захваченный ядом и магией.

А потом, в бархатной ночи я вижу фигуру.

Тень, фигуру, девушку.

Лету.

Она вся темная. Темные кружева, темный плащ, темные глаза. Ее яркие, как угли, волосы убраны наверх. Собраны сзади венком из ветвей, который она носит как корону. Порыв ветра колышет деревья. Ловит ее плащ. Он вздымается позади нее, видна вспышка кобальтовой подкладки.

Я поднимаюсь на ноги. Делаю шаг вперед. Сухие листья хрустят под моими ботинками.

– Лета. – Ее имя срывается с моих губ прерывистым шепотом. – Лета.

Она кажется божественной в бледном свете огня костра. Существом из одной из ее историй. Храброй девушкой. Королевой фей. Но выражение ее лица не изменилось. То, как ее глаза расширяются от страха и надежды. Ее искусанные губы. Румянец, заливающий ее щеки.

– Ты настоящий? – спрашивает она с отчаянием и нежностью. – Ты настоящий?

Я делаю еще один шаг к ней навстречу. Медленно, нерешительно. Боясь, что все разобьется на осколки.

– Да, Лета. Я настоящий.

Она движется вперед, и я двигаюсь вперед. Медленно, медленно я тянусь к ней. Она тянется ко мне. Моя рука дрожит рядом с бледным контуром ее пальцев. Между нами остаются считаные дюймы. Но кажется, что это мгновение длится целую вечность, прежде чем мы, наконец, соприкоснемся.

Я хватаю ее за руку. Воздух озаряется резкой волной энергии. Лета испускает отчаянный, испуганный вздох:

– Ох!

И я притягиваю ее к себе. Наша связующая нить пульсирует цветами – серебристым, угольным; глубоким изумрудным. Все наши настроения смешались воедино. Страх. Отчаяние. Безнадежность. Надежда.

Печати горят, как угли, на моей коже. Воздух озаряется вспышкой магии. Заклинание овладевает мной, Летой. Происходит резкий рывок, когда между нами разворачивается нить, привязанная от ее запястья к моему. Он наполняет воздух яростной яркостью, пульсирует в такт нашим сердцам.

Я наклоняюсь к ней. Прижимаюсь губами к уголку ее рта. Шепот у ее кожи, слова, перемежающиеся поцелуями.

– Я искал тебя все это время. С тех пор, как я отвел тебя к алтарю. С тех пор, как я увидел, как ты уходишь во тьму.

Она смотрит на меня снизу вверх. Слезы блестят на ее ресницах.

– И вот я здесь.

Я снова целую ее. Провожу пальцем вниз по линии ее подбородка, изгибу шеи. Мои пальцы обхватывают ее запястье. Я нажимаю на печать. Она ахает. Заклинание вьется между нами, сплетая нас все туже и туже. Но сила – сила Леты – иная. Острее, холоднее. Темнота, напоминающая безлунные ночи, горький чай. Почерневшую озерную воду.

Это знакомо и одновременно не знакомо. Я чувствовал эту магию раньше, но не от нее.

Дрожа, я отступаю назад. Прикладываю ладонь к ее щеке. Она холодна, холоднее, чем когда-либо, я никогда ее такой не чувствовал. Когда я прикасаюсь к ней, она дрожит.

А потом черты ее лица меняются.

Ее лицо закрыто маской, сделанной из костей. Тени обвивают ее руки. Ветвистый ореол на ее волосах превращается в шипы. Ее посеребренный взгляд – это новолуние. Непроницаемый, пустой, бездонный.

Я молча смотрю на нее. Пытаюсь сообразить, что это значит, эта чуждость. Ее морозная кожа, ее изменившаяся сила. То, как тени цепляются за нее – накидываются на плечи, собираются у ее ног.

– Лета, что ты наделала?

Ее голос срывается, она пытается сдержать всхлип.

– Кое-что очень глупое.

– Что… о чем ты?

С горестным вздохом она притягивает меня ближе. Она целует меня, ее губы болезненно холодны на моих. У нее вкус соли, слез. Нить заклинания запутывается вокруг нас, и ее сила захлестывает меня. Она захватывает мое дыхание, мои слова, все, что у меня есть. Яд корчится под моей кожей.