Ночь пляшущей тени - [24]

– Это версия для кумушек, господин мой. Правда в том, что ее жених, человек исключительного благородства, обнаружил в себе некоторые признаки давнего семейного недуга, от которого, кстати, и умер через год. Девушка же восприняла это как некое унижение. Как недоверие. Так бывает… особенно в ее возрасте.

– Следовательно, девицу Ламма можно было бы назвать особой взбалмошной и неуравновешенной?

– Ни в коем случае! – отчеканил Его чинность. – Наоборот: исключительно рассудительной и уравновешенной. Некоторые вещи – да, она принимала слишком близко к сердцу, да и вообще, что уж тут скрывать, до дрожи любила древние легенды. Но для будущего историка-правоведа – а ей прочили как минимум прекрасную педагогическую карьеру – это вовсе не страшно. Страшно, скорее, равнодушие к истории.

– Я, пожалуй, соглашусь с вами, – медленно кивнул Маттер. – Но расскажите мне вот что, Ваша чинность: приходилось ли вам слышать что-нибудь о ее дальнейшей жизни? Скажу сразу: я не имею задачи сыскать ее для наказания. Дело мое совсем другого характера, но говорить о нем я права не имею.

– Нет, – мотнул головой старик, и князь понял, что он не врет. – Знаю лишь, что сердечная ее подруга, госпожа Форар, осела в Майли и открыла там нечто вроде нотариальной конторы… по брачным вопросам. Быть может, вам стоит поговорить с нею? Кроме как с Китой Форар Элида ни с кем особенно не дружила. Она была… ну, не то что угрюмой, но все же немного замкнутой девушкой. А больше мне вам сказать и нечего.

Глава 6

Обедать Маттер велел в ресторане гостиницы. По приезде он выглядел усталым, и Васко лично спустился в кухню, чтобы проследить за поварами. Особых усилий от него не потребовалось, обед был подан сразу же, как только князь со своими людьми спустились в общий зал, совершенно пустой в это время.

Маттер налил себе тростниковой и поднял палец, призывая лакея.

– Курьера, – распорядился он.

Мальчишка влетел в зал буквально через несколько мгновений: наклонился ухом к лицу князя, внимательно выслушал приказ и выпрямился.

– Да, – мягко улыбнулся Маттер, – вот тебе на мороженое… вне зависимости от результата. – И он положил на край стола серебряную монету.

Низко поклонившись, курьер исчез, а Маттер, наконец, опрокинул себе в рот крохотный серебряный стаканчик.

– Можно обедать, господа, – сказал он Эрмону и Хаддену, которые вежливо ждали, пока он выпьет.

Штурман и наемник нетерпеливо посмотрели друг на друга и потянулись к вину.

Обед был достаточно скромный: куриный суп с кореньями, свиное жаркое, рыба в кляре и сыры. Маттер ел медленно, с задумчивостью глядя по сторонам.

– Не церемоньтесь, – вдруг сказал он Хаддену, который сидел за столом прямой, как спица, и орудовал ложкой с натужной элегантностью. – В этом нет никакой необходимости. Я ведь вижу, что вы здорово проголодались.

– Спасибо, – искренне поклонился тот. – Дорога… она показалась мне длиннее, чем то было на самом деле.

– Э, – воздел брови князь. – Да вы, кажется, и не завтракали сегодня? Так спешили? Или?..

– В некотором роде и то, и другое, – немного покраснел наемник.

– Ясно.

Князь откинул полу своего легкого светлого камзола и, запустив пальцы в карман жилета, вытащил пару купюр.

– Вот вам задаток за первую неделю службы. Завтра, если не случится новостей, я поеду на мыс Понд, и вам надлежит явиться сюда к восьми часам. Я хочу, чтобы вы увидели наш корабль.

– Я уже имел счастье видеть «Даамир», – снова поклонился Хадден. – Правда, издалека, и к тому же на закате. Но я сразу понял, что это именно он.

– Где же это было? – улыбнулся Маттер.

– Над Шаркумом, ваша милость, в позапрошлом году.

Маттер посмотрел на Эрмона, и тот понимающе усмехнулся.

– Вряд ли вам могло прийти в голову, что судьба сведет вас с этим кораблем снова, – произнес штурман. – Да еще и при таких обстоятельствах. Вам случалось подниматься на борт воздушных кораблей?

– Да, – кивнул в ответ Хадден, – но это были машины малого класса. С такими гигантами, как «Даамир», мне сталкиваться не приходилось.

– «Даамир» весьма сложен по конструкции, – заметил Маттер, – но от вас я инженерных навыков не потребую: следует лишь помнить, что в качестве балласта мы используем обычную воду, и ничто иное нам не подходит…

Наемник слегка пожал плечами.

– Вашей милости не придется жалеть, что вы взяли меня на борт.

Он хотел добавить что-то еще, но не успел: в зал ресторана порывисто влетел господин Брамбеш. На нем был светлый деловой костюм, а в руке – пухлая кожаная папка с серебряными застежками.

– Я как раз собирался перекусить, когда прибежал ваш скороход!.. Приветствую вас, господин князь! Господа…

– Во имя богов, Брамбеш!.. Вы мчались вместе с мальчишкой? Присаживайтесь и не отказывайте себе ни в чем. Какие вина для вас предпочтительны в такую погоду?

– Погода будет меняться, – консультант аккуратно умостил свою папку на краю стола и занял свободный стул. – Это я вам говорю совершенно точно, можете не сомневаться. И еще – у меня для вас кое-что есть: собственно, я собирался навестить вашу милость где-то в районе ужина. Вот, глядите…

Брамбеш раскрыл папку и достал из нее желтоватый картонный лист, на который была наклеена светографическая карточка, украшенная какой-то казенной печатью. Маттер взял картон в руки: с карточки смотрела на него молодая, коротко стриженная женщина с узким лицом и большими, словно у кошки, светлыми глазами. Одета она была в строгое платье без каких-либо украшений – лишь изящный дамский кинжал висел на плетеном поясе. Восьмиугольная шапочка на голове свидетельствовала о том, что молодая дама является то ли ученым правоведом, то ли судейским поверенным.