Ночь оракула - [15]

В бумажнике у Ника шестьдесят восемь долларов. Чековой книжки у него при себе нет. По дороге в «Хайатт» он пытается снять деньги в автомате с помощью карточки «Ситибэнк» — с тем же успехом. Положение отчаянное. Все доступы к деньгам перекрыты. Как только выяснится, что «Америкэн Экспресс», по которой он снял номер, аннулирована, его ждут большие неприятности вплоть до обвинения в мошенничестве. Первая мысль — позвонить Еве, вернуться домой. Нет, это невозможно. Проделать такой путь и сразу же спасовать! И вообще, эта тема закрыта! Он поднимается в свои шикарные апартаменты и набирает номер Розы Лейтман. Он делает это чисто импульсивно, совершенно не представляя себе, что ей скажет. К счастью, ее нет дома, и Ник оставляет запись на автоответчике — путаный монолог, из которого что-либо понять невозможно, он бы и сам ничего не понял.

Я звоню из Канзас-Сити. Не знаю, что меня сюда занесло, но я тут, видимо, надолго. Мне надо поговорить с вами. Лучше всего было бы это сделать с глазу на глаз, но вы же не полетите в такую даль вот так, с бухты-барахты! По крайней мере, позвоните. Я остановился в отеле «Хайатт Ридженси», номер 1046. Я прочитал рукопись вашей бабушки несколько раз — по-моему, это лучшее из всего, что она написала. Спасибо за эту возможность. А еще — за то, что вы пришли в мой офис. Надеюсь, вас не огорчат мои слова: с тех пор, как я вас увидел, я только о вас и думаю. Меня словно молотком по голове ударили. Можно ли за десять минут влюбиться? Я ничего о вас не знаю. Замужем ли вы. Есть ли у вас кто-то или вы свободны. Но как было бы здорово снова увидеть вас, поговорить с вами. Кстати, здесь очень красиво. Так непривычно — совершенно плоский ландшафт. Я сейчас смотрю в окно — столько домов, оживленных магистралей, — и при этом тишина. Полная звукоизоляция. Там жизнь бьет ключом, а здесь мертвая, какая-то ирреальная неподвижность. Проблема заключается в том, что мне нельзя оставаться в этом отеле. Единственный человек, которого я здесь встретил, живет в другом конце города, к нему я сейчас и поеду. Его зовут Эд Виктори. Он дал мне свою визитку, вот его телефон, на всякий случай. 816-765-4321. Как странно. Я только что заметил, что цифры идут по убывающей. Никогда раньше не встречал такого номера. Что бы это значило? Скорее всего, ничего. А может, и нет. Я вам сообщу, когда выясню. Если пару дней от вас ничего не будет слышно, попробую позвонить еще раз. Адиос.

Эту запись она прослушает не скоро. Позвони он чуть раньше, и он бы застал ее дома, а так они разминулись двадцатью минутами. Пока Ник записывает свое сообщение, Роза едет на такси в аэропорт Ньюарк, откуда ей лететь в Чикаго. В субботу у сестры свадьба, а сегодня только среда, но предстоит масса хлопот по дому, где будет все происходить, к тому же она подружка невесты, и Роза решила прилететь заблаговременно. Она давно не видела родителей — еще один повод провести в городе несколько дней. Обратный билет у нее на вторник. Таким образом, признание в любви дойдет до нее только через неделю.

А в этот момент в другом районе Нью-Йорка жена Ника, Ева, тоже задумывается о Розе Лейтман. С момента его исчезновения прошло сорок часов. Поскольку нет ни сообщений из полиции о жертве, чье описание указывало бы на Ника, ни звонков от преступников с требованием выкупа, у нее впервые появляется мысль, что ее муж сбежал, что он ее попросту бросил. До этой минуты ей и в голову не приходило, что он может ей изменить, но, вспоминая, что он говорил о Розе в ресторане, как он был ею увлечен, даже заявил об этом во всеуслышание, она начинает думать, уж не пустился ли он в любовную авантюру, и если так, не лежит ли он сейчас в объятиях этой тощей стриженой блондиночки.

Она находит в телефонной книге Розу Лейтман и набирает номер. Естественно, никого — Роза уже в самолете. Ева оставляет короткую запись. Вечером, так и не дождавшись ответного звонка, она оставляет новую запись. И так несколько дней подряд — как по расписанию — звонок утром, звонок вечером. Чем дольше длится глухое молчание, тем ожесточеннее становится Ева. В конце концов она едет в Челси, поднимается на третий этаж, звонит. Ответа нет. Она барабанит кулаком в дверь, отчаянно дергает за ручку. С тем же успехом. Все ясно, Ник и Роза любовники! Вывод иррациональный, но Еве уже не до логики, она отчаянно пытается связать концы с концами, чтобы как-то объяснить исчезновение мужа, вся во власти мрачных предчувствий и худших подозрений. Она пишет на клочке бумаги короткую записку и засовывает ее под дверь. «Мне надо поговорить с вами о Нике. Срочно позвоните. Ева Боуэн».

К тому времени Ник давно съехал из отеля. Розыски Эда Виктори привели его в богом забытый район трущоб с полуразвалившимися складами и выгоревшими домами. Здесь царила такая разруха и вселенский кошмар, что черные гетто других американских мегаполисов вспоминались как райские оазисы. Это уже было не гетто, а кромешный ад, где о присутствии человека говорили только валяющиеся вокруг пустые бутылки, использованные шприцы и ржавые остовы выпотрошенных машин. Единственное чудом уцелевшее строение — пансион, последнее свидетельство, что лет восемьдесят назад здесь была жизнь. Если бы Ник увидел этого трехэтажного доходягу в каком-нибудь другом квартале, то наверняка решил бы, что дом предназначен на слом, но в данном контексте — несмотря на облупившуюся желтую краску, просевшие ступеньки, прогнившую крышу и заколоченные фанерой окна — он выглядел почти привлекательно.