Ночь Охотника - [102]

– Дартиир, – произнесла она, презрительно усмехнувшись и покачав головой. – Знай, что я поотрывала бы тебе руки и ноги, если бы мне было это дозволено. И сохранила бы тебе жизнь для того, чтобы заставить тебя страдать еще сильнее. Я дала бы тебе надежду, а потом скормила бы тебя Йерринине и с радостью смотрела бы на непередаваемые вещи, которые он творил бы с тобой за то, что ты убила его возлюбленную Флаввар.

– Жрица, – осмелился перебить ее Джирт, и Береллип резко обернулась и окинула его уничтожающим взглядом. Однако, как заметил Энтрери, она смотрела на мастера оружия недолго, затем с ненавистью уставилась на мужчину, сидевшего верхом на ящере рядом с ее сестрой. Энтрери знал, что этого воина зовут Тиаго Бэнр.

На лице Береллип отразился гнев, когда она встретилась взглядом с аристократом из Дома Бэнр.

Из этой сцены Энтрери понял, что архимаг приказал ей оставить Далию в покое. Проведя некоторое время в Мензоберранзане, Энтрери понимал, что немногие дроу осмеливаются ослушаться Громфа Бэнра. Даже Джарлакс относился к этому опасному магу с немалым почтением. Несмотря на то, что клетка практически не позволяла ему шевелиться, Энтрери умудрился немного наклонить голову набок. Это было любопытно. Громф и Дом Бэнр защищают Далию?

Второй диск подплыл ближе к его клетке.

– Тебе следовало бы заставить Йерринине пойти с нами, – обратилась младшая жрица Ксорларрин к Береллип.

– Он в глубоком горе. Я и не знала, что драуки способны на подобные чувства.

– Он ненавидит дартиир сильнее всех.

– Он не осмелится ослушаться меня, – заверила ее Береллип. – А теперь отправляйтесь в путь и прославьте клан Ксорларрин. И возвращайтесь ко мне с головой Дзирта До’Урдена.

Опять он!

Справившись с первым потрясением, Энтрери вдруг словно прозрел. Оказывается, все эти события были отнюдь не совпадением. Он и его друзья не случайно оказались жертвами дроу, напавших на Порт Лласт. О нет, дроу напали именно потому, что он и его друзья пришли туда. Эти твари до сих пор были одержимы Дзиртом, хотя прошло много лет. Значит, они оставили Далию в живых в качестве приманки?

Эта мысль едва не заставила Энтрери рассмеяться вслух; он вспомнил последнюю кровавую стычку между Далией и Дзиртом.

Но он не рассмеялся, потому что едва ли мог найти что-либо смешное в настоящем затруднительном положении.

Внизу Береллип сделала знак своей сестре, которая парила рядом с Тиаго, затем велела процессии продолжать путь. Военный отряд быстро двинулся прочь, и через несколько мгновений воины-дроу покинули Кузню.

Энтрери висел в своей клетке, не шевелясь, не меняя выражения лица, стараясь не смотреть на Береллип и Далию, пытаясь сделать вид, что окружающее вовсе не заботит его, что он поглощен своей болью и предчувствием смерти. Он не показывал интереса к происходящему и казался несчастным, больным и избитым, безразличным ко всему вокруг. И ему это удалось.

Но он вовсе не был безразличен. По его оценке, более половины воинов клана Ксорларрин только что покинули комплекс; ушли почти все аристократы, кроме Береллип, большая часть рабов-гоблинов и множество чудовищных драуков.

Теперь у него появился шанс.

В Кузне царила тишина, нарушаемая время от времени лишь звоном молота одинокого кузнеца-дроу, который задержался за работой, да фырканьем и храпом спящих рабов.

Далия тоже крепко спала, лежа на каменном полу перед клеткой Энтрери.

Ассасин сосредоточился на женщине, гадая, что сотворили с ней эти проклятые темные эльфы и что они еще собираются с ней сделать.

Думая об этом, он поднял руку с обломком ногтя, зажатым в пальцах, очень осторожно сунул «отмычку» в замок своей клетки и начал поворачивать пластины механизма. Энтрери удалось изогнуться таким образом, чтобы заткнуть одно ухо пальцем, и посторонние звуки не отвлекали его. Другое ухо он прижал к металлической полосе, соединявшейся с замком.

Он услышал и почувствовал едва заметную вибрацию, когда щелкнула первая пластина.

В тот момент для него имел значение только замок. Ассасин не видел ничего вокруг, он слушал только звуки, которые издавал сложный механизм, ожидая характерного щелчка.

Вскоре вторая пластина тоже была отодвинута.

Энтрери буквально погрузился в транс, отвлекся от окружающего. Он был полностью поглощен замком.

И вскоре он услышал третий, затем четвертый щелчок.

А за ними последовал совершенно неожиданный звук. Замок открылся, и ассасин, привалившийся к дверце клетки, невольно приотворил ее, совсем немного, но достаточно для того, чтобы активировать магический защитный символ. Раздался треск, Энтрери больно обожгло, и те, кто находился в помещении, проснулись.

Он уронил руки и безвольно привалился к железным пластинам, притворившись, будто потерял сознание, но кузнец-дроу, вооруженный раскаленной кочергой, все равно подошел к клетке. На ходу он подозвал своих товарищей, и из бокового коридора показались еще два темных эльфа.

Все трое приблизились к Энтрери, нервно озираясь по сторонам.

Дверца клетки едва заметно покачнулась на петлях, и Энтрери почувствовал очередной ожог. Он застонал и уронил голову.

Достаточно знакомый с языком дроу, чтобы понять очевидный вопрос, он изо всех сил постарался скрыть ухмылку, услышав ответ: