Ночь огней - [33]

— По-твоему, раз я не местная, то поверю в любую чушь? — спрашивает Джоди.

— Это правда, — возражает Грег. — Два раза он пытался меня догнать, и оба раза я убегал. Он почти девять футов ростом, знаешь ли.

— Жуть! — Розалина нарочито вздрагивает.

Грег бросает взгляд на Джоди: ее впечатлила битва с великаном? Девушка достает расческу и поправляет волосы. Когда они проезжают мимо придорожного лотка, она видит кофейные банки с желтыми хризантемами.

Карл отлепляется от Розалины и наклоняется вперед.

— Мануте Бол из «Вашингтон буллетс» ростом семь футов шесть дюймов, — говорит он Грегу. — Хочешь, чтобы я поверил, что этот парень на фут выше?

— По-твоему, я лгу? — спрашивает Грег.

— Да нет, — отвечает Карл. — Просто пудришь нам мозги.

— Вот как?

Грег быстро разворачивается; визжат шины. Он по-прежнему пытается впечатлить Джоди, и по-прежнему безрезультатно. Когда они подъезжают к лотку, Грег снова разворачивается, еще резче, приложив Джоди к дверце машины, и тормозит аккурат у лотка. Мотор ревет вхолостую. Дом великана стоит в лощине за рощицей белых акаций, и с дороги видно только заостренную дымовую трубу. Парень на заднем сиденье явно струсил.

— Мы так никогда не попадем в Эдгартаун, — говорит он.

— Кишка тонка что-нибудь взять? — подначивает Грег дружка.

— Да ладно, — говорит Карл. — На черта мне цветы?

— Возьми яйца, — предлагает Грег. — Мы закидаем лоток, и великану придется выйти.

— Они ведут себя глупо, — говорит Гарланд Джоди. — Вам пора повзрослеть, мальчики.

— Ну? — поторапливает Грег, усмехается, перегибается через сиденье и распахивает заднюю дверцу.

Розалина визжит. Карл быстро захлопывает дверцу.

— Нет уж, — говорит он. — Ты меня не подловишь.

— Значит, ты мне веришь. Так?

Грег надеется, что ему не придется выходить из машины, чтобы впечатлить Джоди. По правде говоря, он дрожит от страха, как в двенадцать лет, когда великан и какой-то старик наорали на него из-за яиц и подгнившей тыквы. По крайней мере, на этот раз он не намочил штаны. Но конечно, он еще не видел великана.

— Поехали отсюда, — просит Гарланд.

Небо уже не такое голубое. Акации бросают тени на потемневший мох. Все переходят на шепот. Джоди кладет сумочку на пол у ног и заключает с собой сделку. Если она не увидит великана, то промолчит. Если увидит и выживет — все расскажет Вонни. Сперва Андре будет ее ненавидеть, но это пройдет.

Джоди распахивает дверцу.

— Эй! — кричит Грег.

Он пытается схватить Джоди за руку, но не успевает.

— Сядь на место! — вопит Гарланд.

Становится зябко. Мимо проносится машина, обдавая ветром. Земля темная и каменистая, но от края дороги к лотку протоптана тропа. Джоди не сводит с нее глаз. Она подходит ближе к лотку и слышит запах необструганных сосновых досок и сладковатый запах гниющих овощей. Джоди легче взглянуть в глаза великану, чем Вонни, но она пойдет к Вонни, если придется. Она никогда не нарушает сделок, заключенных с самой собой.

Грег, наверное, все выдумал, хотя отчаянно сигналит, чтобы привлечь ее внимание. Если великан и правда существует, спящим его при таком шуме не застанешь. Грег не отпускает клаксон, пока Джоди не подходит к лотку. И хотя он вылезает из машины и следит за девушкой, ему не хватает смелости присоединиться к ней.

Теперь Джоди видит, что букеты цветов — разных оттенков желтого, от золотистого до цвета слоновой кости. Лоток стоит перед темным прохладным сараем, в котором лежат дыни и тыквы. Джоди тянется мимо жестянки с деньгами к корзинке коричневых яиц. Или она так нервничает, что ее ладони пышут жаром, или яйца еще теплые. Неужели она способна разрушить чужую семью? Возможно, всем станет легче. Может быть, Вонни мечтает вернуться в Бостон и признание станет актом милосердия? Джоди идет по тропинке в лощину. Яйца в корзинке стучат друг о друга. Она больше не слышит работающего вхолостую мотора автомобиля Грега и гула машин на шоссе. Трава здесь странно мягкая и бледная; ее никогда не стригли. Джоди видит дом, он слишком мал для гипотетического великана. Она только взглянет на него одним глазком, чтобы рассказать Вонни правду. Она подходит к дому, недавно выкрашенному в серый цвет. Фундамент сложен из коричневого и красного камня. Дверь, в которую никогда не стучат гости, — цвета крови. Джоди заглядывает в переднее окно. Она тяжело дышит; ничего не разобрать, стекло в окне старое, из тех, что искажают картину. Кажется, она видит каменный камин, синий диван, старый деревянный стол. Потом она слышит кудахтанье кур и обходит дом. За домом — солнечный огороженный загон с несколькими курятниками. Курицы, яйца которых она унесла, — рыжие бентамки. Их перья блестят на солнце. От крика петуха у Джоди волоски на руках и ногах встают дыбом. Она смотрит на курятники и видит рядом с ними великана. Он не в силах пошевелиться или хотя бы вздохнуть, с тех пор как она вышла из-за дома. Он сидит в железном кресле, в руке у него чашка кофе, на коленях — газета. На нем бежевые брюки и белая рубашка. Его волосы, которые он вымыл в кухонной раковине, все еще мокрые и зачесаны назад, сохнут на солнце. Рукава белой рубашки закатаны. Оттуда, где стоит Джоди, не видно, насколько он высок, но его старые рабочие ботинки просто огромны. Джоди в жизни не видела человека прекраснее. По сравнению с ним все остальные кажутся уродами. Джоди неуверенно наклоняется и, не сводя с него глаз, ставит корзинку украденных яиц на землю. Затем поворачивается и убегает. Она чуть не падает, взбираясь по склону лощины. Великан хотел бы ей помочь, но не осмеливается выпрямиться перед ней во весь рост. Подросток подходит к краю лощины и бросает в великана два острых камня, но тот не трогается с места. Наконец девушка одолевает склон. Когда она скрывается из виду, великан встает и медленно собирает яйца.