Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень - [39]

– Значит, вы и до этого докопались… Да, мы спорили. И еще как!

– Вы не могли бы рассказать, о чем?

Алберт исподлобья глянул на Гирта, угрюмое лицо медленно растянулось в едкой усмешке.

– Пожалуйста! – ответил он с откровенной издевкой. – О перспективе получения монокристаллической пленки силикатного карбида в высоковакуумных капельных устройствах в присутствии инертных газов.

Рандер вытащил блокнот.

– Как вы сказали?

На этот раз Алберт рассмеялся во весь голос.

– Может быть, продиктовать?

– Сделайте одолжение…

– Что ж, с удовольствием. – Повторив замысловатую фразу, он спросил не без яда: – Надеюсь, вам теперь все ясно?

– Наполовину, – Гирт усмехнулся. – А то, что пока еще не ясно, скоро прояснится…

– Вряд ли, – иронически протянул Алберт.

Рандер закрыл блокнот и сказал:

– Между прочим, вы только что упомянули о Зирапе, о том, будто он приставал к Юрису. Что там происходило?

– Ничего там не происходило! Когда я к ним подходил, то слышал, как Юрис говорит, что, к сожалению, не может ничего одолжить, поскольку ему самому нужны деньги.

– Не могли бы вы повторить, какие именно слова употребил Юрис?

– Что я, по–вашему, магнитофон?

– И все же, может быть, вы попробуете вспомнить. Прошу вас!

– Ну, примерно так: «Нет, мне очень жаль, но я уже вам сказал, что не могу дать в долг. Вся сумма необходима мне самому».

– И тогда?

– Все! Зирап стоял словно в воду опущенный, белый, как стена, казалось, вот–вот расплачется. Когда я подошел, он поплелся прочь, как побитый.

– Значит, он у Юриса просил денег?

– Очевидно. Только это уж не мое дело. А по моим представлениям, и не ваше!

– М–да–а! – промычал Рандер. – Об этом пока еще трудно судить.

Алберт деланно вздохнул.

– Теперь вы – ясное дело – начнете терзать бедолагу Зирапа… Скажите, все это доставляет вам какую–то особую радость или как?

Гирт сжал губы, но сдержался.

– О Зирапе вам как будто бы нет нужды беспокоиться! Чего же вы боитесь?

– Я? Боюсь? – фыркнул Алберт. – И не думаю! Во всяком случае, вас я абсолютно не боюсь! Этого еще не хватало, чтобы я начал пугаться первого попавшегося осведомителя!

Рандер почувствовал, как щеки его налились краской. Он выждал несколько секунд и наконец с ледяным спокойствием спросил:

– Как, по–вашему, не принадлежал ли Юрис к тем, кто заслуживает, по меньшей мере, сотрясения мозга?

Глаза Алберта сощурились, правая рука сжалась в кулак.

– Ну, знаете ли – я сыт всем этим по горло!

Неожиданно он нагнулся и вполголоса выдавил:

– Да – его убил я! И что?! Что это вам дает? – Он откинулся к спинке и неестественно засмеялся. – Ничего!

С глазу на глаз я могу вам это сказать! Но зарубите себе на носу, что я ничего не подпишу и позже от этого разговора откажусь!

Он стремительно поднялся, двумя шагами пересек комнату и хлопнул за собой дверью.

Глава восьмая

В первый момент Рандер хотел было вскочить и бежать за ним, затем передумал и остался на месте. Алберт никуда не денется. Сначала нужно хоть обдумать новые факты, обуздать мысли, которые, мешая друг другу, теснились и путались в голове. Гирт заставил себя сосредоточиться, чтобы спокойно, насколько это было возможно, во всем по очереди разобраться.

Итак, самая последняя и самая поразительная новость. Признание Алберта… Говорил ли он правду? Лгал? Учитывая его несдержанный нрав, все, что он сказал, могло быть правдой. Как бы он это потом и ни отрицал. Но с таким же успехом можно было допустить, что он просто сболтнул. Это могло произойти по двум причинам. Во–первых, в ярости, со зла. А во–вторых, сознательно – чтобы нарочно запутать Гирта и отвести подозрения от настоящего виновника. Однако в этом случае убийцей могла быть только Ирена. Рандер не в силах был представить себе другого человека, ради которого Алберт пошел бы на такую ложь. Этот вариант показался ему маловероятным.

По–настоящему Гирт не был уверен ни в одной из версий. Но нужно было иметь в виду каждую, чтобы продолжать поиск. Тем более что во время последнего разговора на передний план выдвинулись новые и вполне обоснованные подозрения – против Зирапа.

Итак, на сцене снова появились деньги. Занятый распутыванием любовных отношений, Рандер в своих мыслях отодвинул пропавшие пятьсот рублей куда–то на задворки и почти забыл о них. Против Зирапа свидетельствовали многие факты: приехал без приглашения; зашел в спальню, где хранились деньги; синяк над глазом, ушибленное колено и ободранные пальцы могли быть результатом схватки с Юрисом. Мыл руки на кухне. Кроме того, весь вечер, с того самого момента, как нашли тело хозяина, выглядел самым пришибленным. Да еще притворялся, будто не понимает, что виновный находится среди гостей.

Возможностей для убийства у Зирапа было хоть отбавляй, но до сих пор ему недоставало конкретного мотива. Теперь он появился, если только Алберту в этом отношении можно верить. «Четверо черных негритят…» – опять припомнилось Гирту. Улас, Расма, Алберт, Зирап… Кто же?

Рандер встал, засунул блокнот в карман и вышел из «будуара».

И в зале, и в столовой царило гнетущее молчание, лишь изредка прерываемое негромкими фразами. С какого–то момента Гирт начал замечать, что гостей охватывает апатия, странно сочетающаяся с напряжением, которое усиливалось час от часу. Они все заметнее сторонились друг друга. Конечно, причиной тому, прежде всего, была трагическая смерть Юриса, сказалась и нараставшая усталость, но не только это. Очевидно, сильней всего угнетали взаимные подозрения: ведь, за исключением самого убийцы, никто не знал, чьи руки обагрены кровью.