Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень - [26]

– Меня? Ну, этого я уже не помню…

– Не торопитесь, подумайте!

Зирап бросил шустрый взгляд на Гирта и нервно пригладил жидкие волосенки.

– Да, видите… Мне кажется, что как–то специально он меня не приглашал… Но мне Юрис очень нравился, понимаете – я его уважал… Как коллегу и вообще, и тогда я решил… Я хотел его поздравить, сделать ему приятный сюрприз – и приехал сюда.

– Ясно. И что вы тут делали после девяти?

– После девяти? Не знаю… У меня как назло нет с собой часов. Я почти весь вечер ставил пластинки. Я вам уже об этом говорил… и все это видели. Можете их спросить!

Рандер глянул в блокнот.

– А на какое–то время вы в зале оставались совсем один?

– Я? Ей–богу, не знаю. Может быть… Кажется, да. После того, как ушел Улас. Только я…

– Сколько времени это продолжалось?

– Самое большее пару минут. Почти сразу же из этой комнаты вышел Калвейт. И Ирена.

– Что было потом?

О дальнейших перемещениях гостей Рандер ничего нового не узнал. Зирап, увлекшись радиолой и магнитофоном, спьяну почти не замечал, что происходило вокруг, по крайней мере, так он утверждал.

– Ну, допустим, – сказал Гирт. – А потом куда вы сами девались?

– Я? У меня, видите ли… В какой–то момент я почувствовал, что дело плохо, что у меня тут, – Зирап показал под ложечкой, – начинает как бы… вы понимаете. – Он скривил лицо в угодливой улыбке. – Я вышел из зала и поднялся в спальню, думал – прилягу малость, пройдет. Но наверху я сообразил, что в лежачем положении мне может стать, как бы это сказать, совсем худо – со мной, знаете, уже бывало, – а если я при этом еще засну, то потом сраму не оберешься. Одним словом, я передумал и решил спуститься вниз. И вдруг случилось несчастье!…

– То есть?

– На лестнице у меня… как–то зацепилась нога, сам не знаю, как это получилось – будто меня кто–то подтолкнул! – я потерял равновесие и сверзился вниз. К счастью, успел прикрыть лицо рукой, иначе… Ну, а глаз – сами видите! И рука… Да и нога тоже! – И Зирап со страдальческой миной осторожно потрогал колено.

– Так. И что вы делали после того, как упали?

– Кое–как поднялся и потащился… – Зирап громко икнул, – простите, на кухню. Смочил лицо водой, сполоснул руки. И пошел обратно в зал.

– Где вы мыли руки? В ведре?

– Нет, там был какой–то таз…

– И вы ушли оттуда с мокрым лицом?

– Нет. Помню – вытерся о полотенце.

– Ясно… И сколько времени вас не было в зале?

– Ой, на это, товарищ… полковник, я не сумею вам ответить. Вообще недолго – минут пять, может быть.

– За это время вы встретили кого–нибудь?

– Не–е. – Зирап с трудом проглотил слюну. – К сожалению нет… Правда, когда я уже был наверху, кто–то вроде шел по коридору и внизу хлопнула дверь, но я не мог его видеть, и он меня наверняка тоже.

– Кто находился в зале, когда вы вновь туда возвратились?

– Там? Не обратил внимания… Наверное, все. То есть – вас не было. И товарищ актриса, кажется, отсутствовала. Видите, я опять пристроился около радио и…

Зирап еще раз икнул и умолк. Рандер перелистал странички блокнота и, мгновение подумав, спросил:

– Скажите, когда вы покинули зал, то пошли прямо в спальню?

– Да.

– И вы уверены, что по дороге никого не встретили?

Зирап печально покачал головой:

– Нет…

– Подумайте. Может быть, вы запамятовали.

– Определенно не встретил.

– Уласа тоже нет?

Светлые брови Зирапа от удивления поползли вверх.

– Его? Нет… Почему я должен был его встретить?

Гирт не ответил и продолжал допытываться:

– Теперь постарайтесь вспомнить: в тот момент, когда вы уходили, Улас был в зале или нет?

Зирап втянул голову в плечи и вспоминал изо всех сил. Наконец, расстроенный, потряс головой:

– Хоть убейте, ручаться не могу! Мне представляется, что его там не было. Насколько помню, за столом сидел Калвейт, наверное, и Алберт… Только что вошла Ирена. Но Уласа я чего–то не припомню.

– Да–а.

Рандер молчал. Что–то тут было не совсем ясно. Если верить словам Алберта, Калвейта и самого Уласа, тот вошел в зал после ухода Зирапа. Улас рассказывал, что перед возвращением в зал сидел в спальне и курил, но Зирап в свою очередь уверял, что он из зала отправился прямо туда же. Значит, рассуждая логически, оба должны были где–то встретиться по дороге. Очевидно, кто–то из опрошенных или ошибался, или лгал… Какое из этих двух предположений верно, пока нельзя было определить. Если говорить всерьез, то ни Алберт, ни Калвейт, ни сам Улас о времени исчезновения Зирапа не высказывались достаточно четко.

– Ну, ладно. – Гирт закрыл блокнот, взглянул на пораненную руку собеседника и, как бы между прочим, заметил: – Порядочно ободрали. Перчатки не сможете натянуть.

– Перчатки?… – Зирап смутился. – У меня их нет… с собой.

– А я думал, что у вас были.

– Не–е, – Зирап потряс головой и вымучил жалкую улыбку. – Пока ведь не очень холодно.

– Как сказать. Ладно, в данный момент у меня нет к вам больше вопросов.

– Да? – Зирап вдруг повеселел и не сумел даже скрыть облегчения. – Значит, я могу идти?

– Пожалуйста.

Зирап резко поднялся и захромал к выходу. На полдороге он обернулся и сказал чуть ли не заискивающим голосом:

– Мне очень жаль, я так мало мог вам рассказать, но я с радостью сделаю все, что только можно, чтобы… – и он запнулся, тщетно пытаясь найти слова, которые сумели бы выразить его усердие.