Ночь на хуторе Межажи. Смерть под зонтом. Тень - [234]
– Но что–то я должен был сказать. Обычно она туда не звонила.
– Потому что обычно ты по вечерам бывал дома. Или же она знала, куда ты пойдешь.
– В ее поведении ничего особенного нет.
– Вам хочется сцен?
– Нет, но… Теперь говорить ей не имеет смысла, это надо было делать с самого начала. Если вообще надо было.
– Придумай что–нибудь, солги, только не мучай ее!
– Ни разу не видел ее, а переживаешь.
– Ты ж не показываешь!
– Я полагаю, что так лучше. А?
Ветер прошелся ко кустам сирени, довершая листопад, и Эрик смахнул ладонью со столика несколько мокрых листьев. Встал, потянулся. И, невзначай повернув голову, увидел окно. На третьем этаже. Второе от угла. Они сегодня вволю на него насмотрелись…
В окне горел свет!
– Смотри!
За белыми занавесками видны были очертания люстры. Лампочек довольно много, но не особенно яркие. Цвет орнаментовки на занавесках нельзя было различить, даже зная, что она зеленая. Что–то вроде плотно нанизанных на стержень кругов.
– Черного хода нет, – сказал Виктор. – Она, наверное, заходила к соседям.
Это могла быть только одна из тех женщин, кто проходил мимо них по усыпанной гравием дорожке. Но которая?
Они все смотрели на освещенный квадрат. За занавесками скользила тень – женщина пересекала комнату между окном и люстрой. Оба молчали, вспоминая фигуры, лица, одежду виденных возле дома женщин и стараясь отгадать, которая из них та, что составляет предмет их долгих поисков.
– Пошли? – спросил Виктор шепотом. – Ты придумал, что говорить?
Эрик помотал головой. Он оторвал взгляд от окна и уставился на голый куст сирени.
– Так придумай!
Эрик опять помотал головой.
– Я не пойду, – с трудом произнес Эрик. – Мне ей сказать нечего.
– Я не ослышался?
– Мне не хочется с ней говорить. Я даже видеть ее не хочу. Не пойму, почему я вообще… Любопытство, что ли? Двух матерей у человека быть не может. У меня есть мать. Вот. Хорошая. И что я потом скажу своим детям – которая настоящая? Сказать правду? Солгать? Как лезвие – оба края режутся. Извини… Я пойду, Ивета заждалась.
– Послушай!
– Ну что? Не моя вина, что я люблю свою мать. И не ее вина, правда? Если мы еще встретимся, прошу тебя, не говори мне ничего об этой женщине. Ладно? Я ничего не хочу про нее слышать. Она меня не интересует. Чужой человек. Вот.
– Эрик, мы…
– Если я тебе понадоблюсь, приходи к проходной. Домой не ходи, слышишь, это все осложнит.
– Ничего, я уж как–нибудь сам…
– Не обижайся, к проходной в самом деле лучше. Вот. Ну, я пошел. Поздно. Ивета заждалась. И мать, наверно, волнуется, не спит. Она никогда не ложится, пока я не приду.
Захрустел гравий – Эрик уходил.
Звуки его шагов удалялись. Дальше, еще дальше.
На миг, на фоне освещенной улицы, Виктор увидел силуэт брата, затем тот исчез за углом.
Не оглянулся.
А в окне по–прежнему горел свет. Теплый, мягкий свет. На глаза наворачивались слезы, но он сдержался. Он неотрывно смотрел на окно, а думал об Эрике, Ивете и об их малышке.
«Я никогда не любил! – внезапно с ужасом подумал он. – Ведь я никогда никого не любил! За что мне такое проклятие, почему я не способен по–настоящему полюбить? Кто меня проклял?»
Он в отчаянии сел на скамейку, лицом к дому, стоящему в глубине скверика.
В окне, втором от угла, все еще горел свет.
Глава пятнадцатая
Во вторник утром мастер Чапст привез на грузовике обработанные детали книжной стенки и выгрузил их в прихожей. Прислуга в отчаянии позвонила Зайге – что делать, он на нее не обращает внимания, смазывает концы досок какой–то дрянью из всяких там банок и склянок, запах по всему дому такой, что дышать нечем. И потребовал запереть Шерифа, подумать только, боится собак, его сильно искусали в детстве. Иначе работать отказывается. Отвела Шерифа в пристройку, так он теперь воет так, будто с него шкуру спускают, соседи вообразят невесть что.
Делать нечего, пришлось отлучиться на часок с работы, ведь от Вилибалда в хозяйстве никакого толку: не умеет он ни гвоздь заколотить, ни туфли себе почистить. Когда надо привинтить розетку, починить пробки или заменить предохранитель в телевизоре, он заводит длинные бесплодные речи о том, что ему необязательно все это уметь, что при комбинате бытового обслуживания должны быть соответствующие службы, как он видел за границей. И упрямо отворачивается, если пришедший по вызову мастер хочет ему показать, как заменить предохранитель, чтобы в следующий раз не оформлять наряд в мастерской, на что времени уходит столько же.
Чапст, шестидесятилетний убежденный холостяк, – одежду он, наверное, покупал с запасом в два размера, на случай если сядет после стирки, и костюм на его аскетической фигуре висел, как на вешалке, – показал хозяйке груду досок, не скрывая удовлетворения собственной работой:
– Красота, мадам!
Какая в досках красота, Зайга не поняла, но что работа, видимо, сделана честь по чести, до нее дошло. Хотя бы потому, что слава отличного мастера следовала за Чапстом по пятам. И потом, он втайне восхищался некоторыми женщинами, и Зайга чувствовала, что является подходящим объектом его поклонения. Рядом с нею Чапст готов был находиться бесконечно долго и по нескольку раз замерять высоту потолка в углах комнаты, где решено было ставить книжную стенку. Он нудно объяснял, на сколько сантиметров и почему с годами может осесть пол.
На 1-й стр. обложки: рисунок А. Гусева к рассказу В. Михайлова «Черные Журавли Вселенной».На 2-й стр. обложки: рисунок П. Павлинова к повести Г. Цирулиса и А. Имерманиса «24-25 не возвращается».На 4-й стр. обложки: «Дороги пустыни». Фрагмент фотографии Д. Бальтерманца с выставки «Семилетка в действии».
В одном из магазинов в новом микрорайоне происходит нападение на инкассатора. Поиски убийцы приводят расследование к истокам преступления — событиям почти двадцатилетней давности и к человеку, чья послевоенная биография начиналась вполне безупречно.Автор романа — известный латышский прозаик, работающий в детективном жанре.
В сборнике представлено творчество трех латышских прозаиков. В. Кайяк — мастер психологически тонкого рассказа и автор увлекательных детективных романов. Сколь бы сложна ни была интрига у Кайяка — автора детективного романа «Чудо Бригиты», в ней обязательно проявит себя Кайяк — психолог. Интересная фабула — не единственное и не главное достоинство романа, оно — в постановке сложных психологических проблем. Творчество Г. Цирулиса хорошо известно русскому читателю. Новый роман «Милый, не спеши!» написан от имени журналиста, который становится участником расследования преступления.
Повесть "Товарищ маузер" переносит читателя в бурный, полный героических событий 1905 год.В огне русской революции выросли и закалились профессиональные революционеры-подпольщики, боевики, отважные борцы за дело рабочего класса. Их борьба была освещена романтикой подвига во имя счастья трудящихся.Книга содержит иллюстрации.
В очередной выпуск ежегодника «Приключения» входят остросюжетные повести советских писателей. Действия произведений включенных в сборник, происходят в нашей стране и за рубежом.СОДЕРЖАНИЕВасилий Викторов «КВАДРО»Николай Бакланов ПРЕДВЫБОРНАЯ КАМПАНИЯАлександр Павлюков ЭТИ ДНИАнатоль Имерманис СМЕРТЬ НА СТАДИОНЕВладислав Романов МНЕ БОЛЬНО, И Я ЛЮБЛЮВладимир Воробьев ПОЛЯРНАЯ ГРАНЬ РЕСПУБЛИКИ.
События, описываемые в приключенческой повести «Тобаго» меняет курс», относятся к периоду присоединения Латвии к Советскому Союзу. В центре повествования — команда торгового латвийского судна «Тобаго», находящегося во время этих событий в океанском плавании.«Три дня в Криспорте» — приключения советских моряков в зарубежном порту.«24–25» не возвращается» — повесть о поиске преступника.Авторизованный перевод с латышского Юрия Каппе.
Девять отчасти знакомых друг другу людей оказываются в затерянном от остального мира особняке. Среди гостей есть братья, лучшие подруги и, разумеется, влюбленные пары. В один момент обычная бумажка объединяет все их переживания – ведь от одного написанного слова будет зависеть жизнь абсолютно каждого жильца. Одно дело, когда жертва давно выбрана убийцей и спасти ее уже ничего не может. Но совсем другое – когда тебе предстоит самому вынести смертельный приговор своим знакомым или же себе… На что хватит смелости и совести – то и выбирай.
Хорошо известные любителям детективного жанра адвокат Перри Мейсон и его секретарша Делла Стрит берутся за самые безнадежные дела. Тяжесть улик, показания свидетелей, результаты следствия — все говорит о виновности подзащитных Мейсона. Но истина не всегда лежит на поверхности. Докопаться до нее — вопрос чести для героев Гарднера, даже если это может стоить им жизни. Но в конце концов, вооружившись логикой и интуицией, Перри. Мейсон изобличает настоящего преступника и одерживает очередную блистательную победу.
Клубок противоречивых страстей: ревность, обиды, стремление к власти* жажда денег — движет поступками героев романов, включенных в 17-й том Полного собрания сочинений Э.С. Гарднера, поэтому так трудно отыскать настоящих преступников. Раскрыть эти дела под силу лишь адвокату Перри Мейсону и его верным помощникам Делле Стрит и детективу Полу Дрейку.
В детективных романах Полного собрания сочинений Э.С. Гарднера в качестве детектива-сыщика выступает Берта Кул. Они дают широкое представление о таланте женщины-детектива, которая фейерверком убийственно логичных выводов делает поистине ошеломляющую разгадку самых загадочных преступлений.
В восьмой том вошли романы из знаменитой серии Э.С. Гарднера, посвященной частному адвокату Перри Мейсону. Баталии в зале суда во время судебных разбирательств составляют наиболее сильную сторону «мейсоновского сериала». Поражая всех железной логикой, он снова и снова развенчивает оппонентов, защищая своего клиента.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В сборнике представлены произведения трех латышских прозаиков.Повесть М. Стейги «Последняя индульгенция», занимательная и остросюжетная, касается важных нравственных и социологических проблем.Роман Г. Цирулиса - иронический детектив, герои которого шесть молодых офицеров, только что окончившие Высшую школу милиции.Действие романа А. Колбергса происходит в то время, когда «застой» уже признается фактом, но еще никто не может сказать, когда он будет ликвидирован.Содержание:Миермилис Стейга. Последняя индульгенцияГунар Цирулис.