Ночь на Днепре - [6]
На беду ночной бомбардировщик вновь «развесил» над рекой до десятка осветительных ракет. Мерцающий свет одной из них выхватил из темноты плот и лодку. И хотя гвардейцы, развернувшись к берегу, быстро уходили из освещенного поля, враг все-таки успел накрыть роту минами. Плот и лодка закачались, как щепки в море. Но течение уже вынесло гвардейцев из-под огня. И если несколько минут до этого солдаты ядовито острили, ругая его, то сейчас они были благодарны течению.
Осколками мин ранило двух бойцов в лодке, а сама она получила пробоины в верхней части. В рваные отверстия с шумом вырывался воздух. Их заткнули, но воздух все же выходил. Князев, рискуя затопить плот, принял от Белова трех человек. Плот осел еще глубже. Двигаться дальше против течения стало невозможно — каждую минуту могла случиться катастрофа.
Белов скрепя сердце приказал поворачивать к берегу.
3. На той стороне
«Не выполнил приказ» — эта мысль гвоздем засела в голове лейтенанта Белова. Берег был еще далеко, еще могла случиться авария с тяжелыми, до предела перегруженными плотом и лодкой, но это уже отошло как-то на второй план. Главное — не выполнен приказ. Командир полка задыхается там под натиском контратакующих немцев, каждый человек у него на счету, а их занесло чёрт-те куда.
Громада берега, увалами — неразличимыми сейчас — подымавшаяся над рекой, начала заволакиваться сизым туманом. С плота, шедшего сзади, время от времени доносился тихий голос парторга: «Осторожно! Дружней!» Стрельба над этой частью реки совсем утихла.
Белов посмотрел на часы со светящимся циферблатом — без десяти четыре. А в три тридцать рота должна была уже высадиться на плацдарме. Отнесло их, пожалуй, километра на два, еще час уйдет, пока доберешься до своих. Как лучше идти? Берегом? Много обрывов, да и пристреляно, наверно, всё; лучше подняться наверх и идти напролом, сбивая вражеские посты. Большое сопротивление вряд ли они встретят: немцы, очевидно, оттянули силы к плацдарму. А если будет? Половину роты потеряешь, пока пробьешься. Хороша помощь Мозуренко — потрепанная рота!
Душевный подъем, какой ощущал Белов, отправляясь с левого берега, сменился раздражением, досадой и неуверенностью. Весь план полетел кувырком. Лейтенанту захотелось сейчас же, немедля, повидать парторга, посоветоваться с ним…
Обрывистый склон позволил лодке подойти вплотную к берегу. Белов первый выпрыгнул на землю, за ним соскочили бойцы. Он приказал им пройти метров на двадцать вглубь и на всякий случай залечь.
Приближался к берегу и плот, выступая из темноты черной, неопределенной массой. Белов расслышал негромкий голос Князева: «Ну что, Духовный, добрались?!» На плоту кто-то тихонько и радостно засмеялся. И снова голос парторга: «На то мы с вами и гвардейцы, чтоб всякие преграды преодолевать». Говорил парторг тихо, но таким спокойствием и бодростью веяло от его слов, от его родного голоса, что и Белов почувствовал себя легче, уверенней.
Плот, черкнув нижними концами бревен об отмель, остановился у берега. Бойцы разом зашевелились, послышались облегченные вздохи, веселые шутки.
— Тихо, друзья, — предупредил парторг.
Он соскочил на песок. Белов протянул ему руку, помогая, а потом обнял Князева за плечи, делая вид, что просто так поддержал, чтоб тот не упал, не споткнулся в темноте.
— Вот мы и дома, Владимир Васильевич! — сказал Сергей. Он потопал ногой о землю, будто пробуя, не качнется ли. — Счастливо отделались.
— Я бы не сказал…
— Ого! Ты вроде нос повесил? Нет, Владимир, именно счастливо. Из-под такого огня вырвались почти невредимыми.
— В это время мы на плацдарме должны быть.
— Придем и на плацдарм. Теперь мы на твердой земле, всё в наших руках… Будем пробиваться берегом? Или по взгорью пойдем?
Решили подняться метров на сто от реки, идти верхом…
Бойцы оживленно и торопливо разгружали плот, сносили на берег имущество. Белов увидел, как неуверенно спрыгнул на землю Сотников и, споткнувшись, упал.
— А вы зачем сошли? — спросил он, тронув старшину за плечо; шинель старшины была мокрая, хоть выжимай. — Вы не можете идти, контужены. Езжайте обратно, в медсанбат.
— Никак нет, товарищ гвардии лейтенант. Я отдышусь.
По голосу старшины лейтенант понял, что тому очень плохо. Однако Сотников упрямо пытался встать на непослушные ноги. Лейтенант поддержал его.
— Походи по берегу. Согрейся… Исаков, помоги старшине отжать шинель. Всем, кто купался в реке, тоже отжать шинели.
Белов уточнил потери — восемь человек погибло, четверо ранено; станковый пулемет утонул. «Пожалуй, прав парторг — счастливо отделались». Оптимизм Сергея, бодрое настроение бойцов, бесшумно и хлопотливо сновавших вокруг, — все это успокаивающе подействовало на Белова. К нему вернулись его обычная уравновешенность и деловитость. «Прав Сергей — теперь мы на твердой земле, все в наших руках. Хоть и запоздали, но когда явимся неожиданно к Мозуренко, тоже будет неплохо». И Белов подбодрился, забегал по берегу, подготовляя роту к выступлению.
Четырех раненых уложили в надувную лодку. Лейтенант приказал бойцу Иванову доставить их на свой берег и доложить командиру батальона о положении роты и о принятом им решении идти на соединение с основными силами.
Рожденный в эпоху революций и мировых воин, по воле случая Андрей оказывается оторванным от любимой женщины. В его жизни ложь, страх, смелость, любовь и ненависть туго переплелись с великими переменами в стране. Когда отчаяние отравит надежду, ему придется найти силы для борьбы или умереть. Содержит нецензурную брань.
Книга очерков о героизме и стойкости советских людей — участников легендарной битвы на Волге, явившейся поворотным этапом в истории Великой Отечественной войны.
Предлагаемый вниманию советского читателя сборник «Дружба, скрепленная кровью» преследует цель показать истоки братской дружбы советского и китайского народов. В сборник включены воспоминания китайских товарищей — участников Великой Октябрьской социалистической революции и гражданской войны в СССР. Каждому, кто хочет глубже понять исторические корни подлинно братской дружбы, существующей между народами Советского Союза и Китайской Народной Республики, будет весьма полезно ознакомиться с тем, как она возникла.
Известный военный хирург Герой Социалистического Труда, заслуженный врач РСФСР М. Ф. Гулякин начал свой фронтовой путь в парашютно-десантном батальоне в боях под Москвой, а завершил в Германии. В трудных и опасных условиях он сделал, спасая раненых, около 14 тысяч операций. Обо всем этом и повествует М. Ф. Гулякин. В воспоминаниях А. И. Фомина рассказывается о действиях штурмовой инженерно-саперной бригады, о первых боевых делах «панцирной пехоты», об успехах и неудачах. Представляют интерес воспоминания об участии в разгроме Квантунской армии и послевоенной службе в Харбине. Для массового читателя.
Генерал Георгий Иванович Гончаренко, ветеран Первой мировой войны и активный участник Гражданской войны в 1917–1920 гг. на стороне Белого движения, более известен в русском зарубежье как писатель и поэт Юрий Галич. В данную книгу вошли его наиболее известная повесть «Красный хоровод», посвященная описанию жизни и службы автора под началом киевского гетмана Скоропадского, а также несколько рассказов. Не менее интересна и увлекательна повесть «Господа офицеры», написанная капитаном 13-го Лейб-гренадерского Эриванского полка Константином Сергеевичем Поповым, тоже участником Первой мировой и Гражданской войн, и рассказывающая о событиях тех страшных лет.
Книга повествует о жизни обычных людей в оккупированной румынскими и немецкими войсками Одессе и первых годах после освобождения города. Предельно правдиво рассказано о быте и способах выживания населения в то время. Произведение по форме художественное, представляет собой множество сюжетно связанных новелл, написанных очевидцем событий. Книга адресована широкому кругу читателей, интересующихся Одессой и историей Второй Мировой войны. Содержит нецензурную брань.
Михаил Сергеевич Колесников известен читателю своими книгами «Сухэ-Батор», «Рудник Солнечный», «Повести о дружбе», «Удар, рассекающий горы» и другими.Бескрайняя сибирская тайга, ковыльные степи и знойные пустыни Монголии, Крайний Север, новый Китай — вот та обстановка, в которой живут и действуют герои его произведений. Это мир сильных, мужественных людей, непреклонно идущих к своей цели и побеждающих. Это мир, насыщенный романтикой дальних странствий.Судьба военного журналиста забрасывала М. Колесникова в самые отдаленные уголки нашей Родины; побывал он и в Монголии, и в Китае, и в далекой Индонезии, и в других местах.Сборник рассказов «Большие расстояния» посвящен людям ратного труда — солдатам, матросам и офицерам.М. Колесников — член Союза советских писателей, член редколлегии журнала «Советский воин».
На подступах к одному из городов Прикарпатья идут бои. Фашистские войска отступают. Оставляя город, эсэсовцы по приказу из Берлина увозят местного инженера-изобретателя Ростислава Крылача и чертежи его важного изобретения — аппарата, позволяющего добывать остаточную нефть, снова вводить в строй старые промыслы. В пути Крылач пытается бежать, но погибает.Прошли годы. На небольшом нефтепромысле в Прикарпатье молодой инженер Иван Бранюк продолжает дело своего погибшего дяди — Ростислава Крылача.За изобретением Ивана Бранюка и чертежами Крылача (их при отступлении немецко-фашистских войск бандит-бандеровец Коленда спрятал в тайнике на советской территории) охотятся дельцы иностранной нефтяной компании.
«В бурунах» — глава из книги В. Закруткина «Кавказские записки». Эта глава посвящена боевым действиям донцов-кавалеристов гвардейского корпуса генерал-лейтенанта А. Г. Селиванова в дни боев на Кавказе в 1942 году.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.