Ночь голубой луны - [57]

Но кто? Кому могла понадобиться шлюпка посреди ночи? Месье Бошану? Уж конечно, не ему.

Синь? Она никогда в жизни не садилась в эту шлюпку ни днём, ни тем более ночью.

Доуги снова посветил фонариком по воде. Может быть, всё-таки узел развязался сам собой? Он направил луч в сторону солёных болот. Шлюпки и там не было. Если предположить, что шлюпка отвязалась из-за высокого прилива, то она поплыла бы в сторону болот.

Снова и снова он шарил фонариком по болотам – ничего похожего на «Стрелку».

Вдруг мурашки побежали у него по спине, и каждый волосок на теле стал дыбом.

– Нет! Не может быть… – пробормотал он.

«Тяв-тяв-тяв-тяв!» – решительно подтвердил Второй.

– Нет! Только не это! – простонал Доуги.

Берегиня.

Только Берегиня могла взять шлюпку.

Доуги повернулся и поспешил через дорогу, к призрачно-голубому дому. Взбежав по ступенькам, он изо всех сил забарабанил в дверь.

– Синь! – кричал он. – Синь! Проснись!

Он потянул за ручку – и дверь открылась.

Уходя, Берегиня не заперла дверь.

Доуги распахнул дверь и вошёл. Его должен был встретить Верт.

Но Верта не было.

И тут Доуги всё понял. Они уплыли на шлюпке. Вдвоём.

– Синь! – снова крикнул он. – Проснись!

101

Шея ужасно болела – Берегиня поранила её розовой лентой, когда срывала талисман. Она откинула голову назад, чтобы уменьшить боль, и увидела, что луна спустилась ниже. Море стало успокаиваться. Шлюпка уже не взлетала вверх, не падала вниз, а только вся дрожала, словно задыхаясь, словно пытаясь перевести дух. Берегине казалось, что она качается в маленькой деревянной колыбельке.

Кружилась голова, было холодно. Она по-прежнему лежала на дне, свернувшись калачиком. Вокруг была вода. Ноги она просунула под скамейку, голову положила на руки. Уставшее тело нуждалось во сне. Ей ужасно хотелось спать. Ещё мгновение – и она уснёт… Сон… Отдых…

Веки её отяжелели, глаза слипались. Она так устала, что уже не могла больше плакать.

Спать…

Берегиня резко встряхнула головой, отгоняя подкравшийся сон.

Она не имеет права спать. А вдруг ей удастся разглядеть Верта? Вдруг он подплывёт к шлюпке, а она будет спать и не заметит его?

Верт.

От слёз и усталости у неё болела грудь. Море становилось всё тише и тише. Она потеряла Верта. Каждая клеточка её тела болела, каждая мышца ныла. Пальцы свело судорогой оттого, что она долго, отчаянно цеплялась за скамейку. Коленки были ободраны до крови.

Верт.

Вода ударяла в борт шлюпки, монотонно повторяя его имя: «Верт. Верт. Верт».

Волны всё спадали. Веки её снова отяжелели. Глаза опять стали слипаться. Она села, чтобы не заснуть. Нельзя спать. Нельзя…

И тут из темноты до неё донеслось: «Давай! Давай!»

Капитан! Она вся напряглась, ожидая его приземления. И вот он обрушился на дно лодки прямо рядом с ней. «Давай! Давай!» – повторял он. Берегиня поняла, что он спрашивает, где Верт. «Давай! Давай!» – не унимался Капитан.

– Прости меня! Прости… Прости… – вот и всё, что она смогла сказать ему.

Птица, будто бы поняв, что случилась беда, тесно прижалась к её груди.

102

Капитану вскоре надоело лежать тихо, прижавшись к Берегине. Где же Верт? Когда он покидал шлюпку, Верт был здесь, вместе с девочкой. Куда же он подевался? Капитан добрался до носа и вскочил на самый верх. Отсюда отлично была видна вся лодка – от носа до кормы.

Верта не было. Капитан спрыгнул на дно лодки и заглянул под переднюю скамейку. Может, пёс забрался под неё?

Нет.

Пса не было.

Тогда Капитан направился к середине лодки. Он заглянул за спину Берегине, которая сидела, прислонившись к задней скамейке. Может быть, пёс спрятался за ней?

«Давай! Давай!» – позвал он.

Берегиня протянула руку, чтобы погладить его, но в этот миг Капитан краем глаза заметил прямо рядом с её кроссовкой что-то блестящее… У-у-у-ух! Да это же его упавшая золотая звезда!

Его единственная и неповторимая, восхитительная и бесценная, изумительная, прекрасная, волшебная находка блестела в лунном свете. Она лежала на дне лодки, прямо возле ног девочки. Он подпрыгнул к ней и схватил её клювом. Бр-р-р-р… Какая холодная! Всё такая же холодная, точь-в-точь как тогда.

Но холодная или нехолодная – это было не важно. Ведь это была она, его упавшая звезда! Он снова нашёл её – ура!

Поскольку и птицам, и людям присуще желание хвалиться своим богатством, Капитан запрыгнул на лавку и подскочил к Берегине, очутившись прямо возле её лица. Он не мог крикнуть своё обычное «Давай! Давай!», потому что держал в клюве звезду. Поэтому единственное, что ему оставалось, – это ткнуть своей находкой прямо девочке в щёку.

103

Ледяное прикосновение вывело Берегиню из оцепенения. Она моргнула раз-другой – прямо перед глазами появился золотой диск. Её талисман. Он по-прежнему висел на разорванной розовой ленте.

– Ага! Ты нашёл талисман, дружок! – сказала она чайке.

Она была очень рада, что Капитан здесь, с ней. Жаль только, что у неё нет ни кусочка арбуза, чтобы угостить его.

Арбуз…

Эврика! Берегиня приподнялась с пола и села, опираясь спиной о скамейку.

Талисман. Арбуз. Талисман. Арбуз.

Дрожащими от холода пальцами она попыталась вытащить диск из клюва чайки. Она тянула его на себя, но у неё ничего не получалось: её руки были стёрты в кровь, пальцы соскальзывали и ей никак не удавалось крепко ухватить талисман.