Ночь голубой луны - [27]
– Наконец, пора! – с этими словами Берегиня изо всех сил рванула ослабевший узел, которым шлюпка была привязана к причалу.
Пункт «Е» – есть!
Есть! Есть! Есть! Возбуждение передалось и шлюпке, и по ней в предвкушении свободы прошла дрожь – от носа до кормы. Вперёд! В открытое море! Стоя в шлюпке, Берегиня принялась отплясывать пиратский танец под чёрным ночным небом, глядя на поднимающуюся полную луну.
Но, вместо того чтобы направиться к каналу, как задумала Берегиня, шлюпка вдруг развернулась, и её потащило в противоположную сторону, прямо к солёным болотам, то есть именно туда, куда Берегиня совсем не собиралась плыть.
40
– НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! – закричала Берегиня. – Нет-нет-нет-нет!!!
Она вовсе не собиралась отправляться в болота, вот сейчас, когда наконец начался прилив, после долгого ожидания, после всего, что сегодня произошло. Ну уж нет, ни за что, дудки! Она не собиралась завязнуть там и торчать среди гигантских каймановых кусающихся черепах. Да и вообще среди какой-либо живности, будь то черепахи или больно кусающиеся кайманы-аллигаторы!
Вот ещё не хватало! Ни за какие коврижки она не позволит шлюпке Доуги застрять в болоте. Оттуда самой просто так не выбраться. А это значит: придётся звать на помощь и ко всем её неприятностям добавится такая СУПЕРНЕПРИЯТНОСТЬ, что всё случившееся днём покажется сущими пустяками.
– Нет, нет, нет и нет! – снова повторила Берегиня.
Она схватила вёсла, поспешно вставила их в уключины и принялась грести. Это было совсем не так легко, как кажется на первый взгляд, когда сидишь на корме и смотришь, как гребёт Доуги. Она изо всех сил налегла на левое весло, чтобы развернуть шлюпку, но прилив, которого она так долго ждала, наконец прорвался в пруд, и волны всё прибывали, становясь мощней и мощней.
Да, она поспешила. Она отвязала шлюпку слишком рано, не дождавшись, пока прилив, достигнув полной высоты, начнёт спадать. Как же она могла так ошибиться? Ведь она сама записала это в пункт «Е».
Но теперь всё. Дело сделано.
Она налегала на вёсла изо всех сил. Но это было бесполезно. Шлюпка не хотела разворачиваться.
– Давай! – простонала Берегиня сквозь сжатые зубы. – Ну давай же! Давай! – умоляла она.
Бесполезно. Нос шлюпки по-прежнему был повёрнут к болоту.
Она откидывалась далеко назад, изо всех сил загребая вёслами воду. Сквозь плеск и шум она отчётливо слышала: щёлк-щёлк! Это были каймановые кусающиеся черепахи, которые щёлкали своими зубами. Ещё чуть-чуть – и она приплывёт прямо в их каймановые пасти.
41
Капитан проснулся в своём гнезде среди листьев пальмы сабаль. Он проснулся оттого, что у него зудело в загривке. Не открывая глаз, он распушил перья и почесал загривок лапкой. Потом устроился поудобней и приготовился снова заснуть.
Но не тут-то было. В загривке по-прежнему зудело. Эх-хе-хе… плохо дело.
Капитан открыл глаза. Вообще-то он не страдал бессонницей. Среди ночи его мог разбудить только шторм, а ещё зуд или тревога.
Если он просыпался от зуда, всё было просто. Надо было только почесать там, где чешется, и спать себе дальше. А вот с тревогой справиться было куда труднее. Сколько ни чешись, она не проходит. Зудит и зудит себе.
Сегодня ночью зуд всё никак не проходил. Похоже, это не просто зуд, а тревога.
Откуда же она взялась?
Он посмотрел на дом, который был погружён в темноту. Окна и двери в нём были плотно закрыты. Всё как всегда.
Тогда он посмотрел на другую сторону шоссе и увидел месье Бошана с Синдбадом. Они сидели на веранде своего дома. В доме Доуги и Второго тоже всё было как положено. Темно и тихо. Тогда Капитан принялся разглядывать звёздное небо. Луна была на месте, ровно там, где ей и полагалось быть. Словом, всё было в порядке. Всё как обычно.
И тем не менее он никак не мог избавиться от беспокойства. Что-то было не так. Тревога. Откуда она взялась? Быть может, это Верт попал в беду? Зуд в загривке стал нестерпимым. Капитан встал в гнезде и внимательно прислушался. Верта не было слышно. Если бы он был в беде, то наверняка подал бы голос, позвал бы своего друга.
Влажный ночной воздух холодил перья. Темнота. Тишина. Ни звука.
Капитан снова распушил перья и расправил крылья. Он постарался протянуть здоровое крыло как можно дальше за край гнезда. С помощью молодых пёрышек на самом краешке крыла он мог измерять скорость ветра.
Ф-Ф-Ф-Ф-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!!!
Затем он проделал то же самое другим крылом. ОХ!
Хотя больное крыло и зажило, казалось, в нём навсегда застряла крохотная иголочка, вонзавшаяся в кожу. Он пару раз потряс крылом, чтобы сбросить её, и снова огляделся. В животе у него урчало.
«Вот оно что, – подумал он. – Должно быть, мне просто хочется есть».
На самом деле чайки всегда хотят есть. Это их нормальное состояние. Они хотят есть все двадцать четыре часа в сутки. Они хотят есть даже во сне. Чайка – это просто машина для поедания пищи. И Капитан не был исключением.
Он залюбовался тем, как в лунных лучах серебрятся его белые перья и поблёскивают антрацитом чёрные. Но вопреки обыкновению он не стал уделять слишком много внимания разглядыванию своего чёрно-белого оперения. Теперь, когда оказалось, что он принял за тревогу просто-напросто голод, надо было сосредоточиться на самом главном – своём пустом желудке.
