Ночь быстрой луны - [33]

— Понял, — без особой радости ответил Олешковский и вышел.

Ту же статью прочёл и Романенко. Он уже хотел было позвонить по этому поводу отпущенному в счёт отпуска домой Гусеву, но тут вспомнил, что должен был дозвониться до торговой базы. Выдвинув из стола второй сверху ящик в поисках городского справочника, Романенко наткнулся рукой на пустую пивную бутылку.

— Валяется всякая дрянь — и чего я её сразу не выбросил?! — выругался Романенко и уже хотел отправить пустую бутылку в стоящую рядом урну, но тут его взгляд остановился на пивной этикетке.

«Замок». Гусев сказал, что купил эту бутылку накануне, перед тем, как придти на работу. Грузчик мог ошибиться или, допустим, просто не знать, что «Замок» завезли раньше в другой магазин», — вспомнив о «трещине», о которой говорилось в статье, Романенко вертел бутылку в руках, внимательно разглядывая её на просвет. Возле горлышка, сверху от пивной этикетки тянулась узкая, длинная прослойка воздуха, которая и в самом деле сильно напоминала трещину. Романенко положил бутылку в стол и набрал номер директора пивзавода. Тот переадресовал Андрея в отдел маркетинга и сбыта. Там долго поднимали документы и в итоге сообщили, что пиво «Замок» и в самом деле поступило в торговую сеть только 12 декабря, поэтому накануне, 11 декабря Гусев мог купить его только на заводе. «Значит, вполне возможно, что это та самая бутылка, которая исчезла из гастронома на Ленина. Что из этого следует? Гусев украл бутылку? Гусев солгал? Похоже на то, хотя это лишь предположение. Но зачем он это сделал и как? Пиво он и так может купить. Полтергейст?! Как раз 12-го у нас в кабинете и произошёл этот странный взрыв. В голову не приходит ни одно мало-мальски подходящее предположение, но и без того ясно, что оба загадочных случая произошли почти в одно время. Так или иначе — всё это оказалось связанным с Гусевым. Взрыв случился в нашем кабинете, а бутылка была украдена из магазина едва ли не сутки спустя после того, как её «купил» Гусев. Надо будет спросить, в каком магазине он покупал пиво», — размышлял Романенко, механически перелистывая материалы дела Барловского.

«…Я не брал этих денег у Калины и у кого-либо другого — они появились у меня в карманах совершенно непонятным образом. Я даже не знаю как, — случайно прочёл Романенко и, заинтересовавшись, стал внимательно читать дальше: — Дело даже не в том, что они появились сами по себе — во время ареста у меня неожиданно возникло чувство, что они материализовались из воздуха. Карман стал наполненным, а через несколько секунд эти деньги нашли оперативники. Я не считаю, что они мне их подбросили, потому что почувствовал тяжесть в кармане до того, как меня обыскали. Возможно, кто-то всё же незаметно мне их подсунул… Я не знаю…»

Барловского в последний раз допрашивал Сосновский, и Романенко впервые знакомился с протоколом. «Опять странное происшествие и опять в присутствии Гусева. Затем кома на дне рождения у Сосновского. Стрельбище и следы каблуков Гусева возле мишени. Авария. Странная цепочка необычных событий. Пожалуй, всё может прояснить лишь сам Гусев — обязательно надо с ним поговорить», — подумал Романенко и решил было вновь заняться чтением протокола допроса Барловского, но его намерения прервал короткий внутренний звонок.

— Да? — снял трубку Романенко.

— Андрей, зайди ко мне! — пригласил его Вишневецкий.

Открыв дверь в кабинет первого заместителя начальника УКГБ области, Романенко поймал себя на мысли, что он почти уверен в том, что разговор сейчас пойдёт как раз о Гусеве. Он не ошибся. К тому же, как отметил про себя Андрей, Вишневецкий сильно нервничал. Внешне подполковник был спокоен, но его волнение легко можно было определить по другим, косвенным признакам. Против обыкновения Вишневецкий не стал сразу говорить о работе, а почти четверть часа рассказывал о то, как несколько лет назад встречал Новый год во время командировки в Москву. Романенко ждал. Наконец, Вишневецкий, как бы невзначай, обронил:

— Не завидуешь Гусеву — ему на работу только второго, сразу после Нового года. А тебе — завтра дежурить.

— Чего тут завидовать — я бы в госпиталь не хотел попасть! — пожал плечами Романенко.

— Это точно! — нервно засмеялся Вишневецкий и, помолчав, спросил: — Я буду с тобой откровенным, Андрей — работа у нас такая… Как-то странно получается — в городе произошли загадочные и необъяснимые события: кража в гастрономе, ваше чудесное избавление от смерти в момент аварии, взрывы у вас в кабинете и на даче у Барловского, взрыв компьютера в ограбленном валютном отделе «Беларусбанка», болезнь Гусева. Кроме гастронома и банка во всех остальных случаях вы оба были их участниками или находились рядом — и ты, и Гусев. Поэтому можно предположить наличие какой-то связи между произошедшими в городе событиями и кем-то из вас или вами обоими. Интуиция мне подсказывает, что ты здесь ни при чём, но интуицию к делу не пришьёшь. Поэтому, давай поговорим откровенно — что ты можешь сказать о Гусеве? Что он за человек? Нет ли каких странностей в его поведении — может быть, появилось что-то такое, чего раньше не было? Особенно за последний месяц? Можешь говорить совершенно открыто — разговор останется между нами.