Ночь Безумия - [28]

– По крайней мере у нас есть крыша над головой, – кисло сказал Ханнер, знаком предлагая войти тем, кто еще медлил снаружи.

Он пересчитал людей. Рудира и Альрис вошли вместе с ним; Йорн и Зарек держались сразу за ними. Он по-прежнему не помнил всех имен, но насчитал четверых пленников и двенадцать других чародеев, и когда все вошли в дом, вышел, чтобы удостовериться, не остался ли кто снаружи.

Мимо медленно прошаркал пожилой человек, покосился на него, но промолчал. Больше на улице никого не было. Удовлетворенный осмотром, Ханнер закрыл и запер дверь.

Тут только он заметил колокольчик, что покачивался рядом с дверью как раз над местом, где стояла свеча.

– Ради всего... – начал он, но оборвал себя и дернул шнур. В глубине дома глухо звякнуло.

Конечно, в доме могло и не быть слуг, но это представлялось сомнительным – кругом все сверкало чистотой, к тому же дядя Фаран наверняка желал, чтобы, когда он неожиданно является сюда с очередной пассией, им должным образом прислуживали.

Позвонив, Ханнер повернулся к своим людям. Ему трудно было разглядеть всех в бледном свете одинокой свечи, но Ханнер был уверен: они здесь все. Он кашлянул, и все лица обратились к нему.

– Ну, так, – сказал Ханнер. – Не знаю, откликнется ли кто-нибудь на звонок, но если откликнется, она или он будут куда лучше меня знать, где устроить вас на ночь. Я же, со своей стороны, должен предупредить вас кое о чем, что вы должны знать, ночуя здесь.

Это дом моего дядюшки – лорда Фарана. Да, того самого лорда Фарана, главного советника правителя. Зная своего дядю, я уверен: он знает, где именно стоит и сколько именно стоит каждая вещь в этом доме. Большинство из вас – честные люди, захваченные врасплох ночным безумием, и вины на вас нет, но кое-кто... скажем так, не вполне честен, а тут на него сваливаются магические способности. К тому же, я уверен, не многие бывали когда-либо в настолько богатых домах. Вам может захотеться... одолжить безделушку-другую или устроить еще что-нибудь в таком духе. Не вздумайте!

Я знаю своего дядю. Только троньте то, что принадлежит ему, только сломайте, разбейте или стащите хоть вещицу – и вам не сносить головы. Мы надеемся, что все вы будете вести себя здесь примерно. Заранее благодарю.

– Но мы же чародеи, – сказал один юноша, совсем еще мальчик. – Разве мы... разве это ничего не значит?

– Не знаю, – честно признался Ханнер. – Мне почти ничего не известно о чародействе. Но что я знаю, и наверняка – так это что не стоит пытаться надуть моего дядюшку.

Он стоял у дверей, лицом к холлу, а все остальные обернулись к нему, а потому Ханнер первым заметил свет, мелькнувший под лестницей.

– Ага! – сказал он и сделал шаг вперед.

Из-под лестницы появился человек в добротной белой рубахе и черных штанах. В руке он держал медную лампу. В холле сразу стало светлее. Человек застыл, изумленно глядя на толпу перед собой.

– Привет! – Ханнер пробрался через сгрудившихся чародеев. – Я – лорд Ханнер, племянник лорда Фарана. – Он показал слуге ключ. – В городе произошло кое-что непредвиденное, и дядюшка позволил мне и моему отряду переночевать здесь.

– Милорд, – промямлил слуга, продолжая недоуменно смотреть на кучу неожиданных гостей.

– Это моя сестра, леди Альрис. – Ханнер подошел к ней. – А ты...

– Берн, господин.

– Берн, – повторил Ханнер, подходя к слуге и хлопая его по плечу. – Отлично. Нас здесь двадцать один, но если у вас не хватит постелей на всех, мы согласны делить ложа или устроиться на диванах и ковриках.

– Здесь... здесь десять комнат для гостей, милорд, и личные покои лорда Фарана. – Берн пребывал в явном замешательстве, не зная, что ему делать с неожиданно свалившимися гостями.

«У нас есть ключ, – говорил себе Ханнер, – а для шайки воров мы выглядим уж слишком разношерстно». Ханнер был совершенно уверен, что Берн поверит ему на слово, и изо всех сил старался выглядеть соответственно этой уверенности.

– Отлично! – Он широко улыбнулся. – Показывай, куда идти, и будем устраиваться. Уже поздно, а мы не хотели бы пользоваться гостеприимством лорда Фарана дольше необходимого.

– Разумеется, милорд. – Берн наконец пришел в себя. – Сюда, пожалуйста.

Еще полчаса ушло на размещение всего отряда – по двое в комнате. Все спальни были на втором этаже, и Ханнер поинтересовался у Берна, почему на втором и третьем этажах их нет.

– Возможно, они там и есть, милорд, – отвечал слуга, – но мне не разрешается подниматься на верхние этажи. Там личные покои лорда Фарана, и туда нет входа никому, кроме него.

– Вот как, – сказал Ханнер. Он слишком устал, чтобы углубляться в проблему, и занялся приготовлениями ко сну. В конце концов Рудира и Альрис поделили главную гостевую спальню, сам Ханнер занял спальню дядюшки, а остальные более или менее удобно устроились в оставшихся девяти комнатах.

Каждая комната была со вкусом украшена и обставлена как спальня для двоих – иногда с одной широкой кроватью, иногда с двумя. Удобства поразили всех; иные комнаты вызывали восхищенное молчание. Проволочки возникли только из-за зажигания ламп и свечей, поисков ночных горшков да еще споров, кто с кем и в какой спальне устроится.