Я видел в сердце собственном моем
Сердца других...
С этого начинался писатель Алан Маршалл.
Символичны названия последних книг писателя - "Австралия Алана Маршалла" и "Бойцы Алана Маршалла", Обе они составлены его секретарем Гвен Хардисти, ведущей в последние годы большую работу по собиранию литературного наследия Маршалла.
"Австралия Алана Маршалла" (1981) объединяет публикации писателя в популярном в провинции журнале "Пермьюэн ревью", где он вел в 50-е гг. постоянную страничку "Поболтаем с Аланом Маршаллом". Здесь печатались истории, случаи из сельской жизни, которые Маршалл во множестве привозил из буша, куда ездил по заданию редакции. Рассказы эти - сплав реальности с фольклором буша, передающий колорит почти ушедшей в прошлое провинциальной жизни. За ним проступают и приметы национального характера - умение видеть комичное в не располагающих к смеху ситуациях, страсть к рассказыванию, общительность и открытость.
Эта книга была дорога старому писателю, потому что многое связывало его с той Австралией, где "время двигалось неспешно, а вместо телевизора плели байки", как пишет он во вступлении к книге. Но не ностальгия диктовала эту книгу. Просто ее автор хотел, чтобы нынешнее поколение, молодежь, помнили об истоках нации, о том, с чего начиналась сегодняшняя Австралия.
Включенные в книгу "Бойцы Алана Маршалла" короткие рассказы, зарисовки, путевые очерки охватывают период с 1934 по 1980 г. и также извлечены из газет и журналов. Перед нами своеобразный конспект жизни писателя, жизни, прошедшей в борьбе, в гуще событий, прожитой с людьми и для людей. Эта жизнь оборвалась в 1984 г.
В год своего 80-летия Алан Маршалл был награжден орденом Австралии так был отмечен его вклад в развитие национальной литературы.
Он служил литературе без малого полвека. В контексте литературных баталий и экспериментов, смены мод и кумиров - а их немало было за его долгую жизнь - проза Алана Маршалла оставалась неколебимо традиционной в самом лучшем смысле этого слова.
В письме к редактору и издателю Клему Кристесену Маршалл высказал как-то сомнение, не устарел ли он для современного читателя, есть ли у него контакт с теми, кто приучен к сложному языку современной прозы. Действительно, принципам простоты и правды, с которыми он пришел в литературу, Маршалл остался верен до конца. Но эта простота, кажущаяся немудреность его повествований никак не освобождает читателя от работы мысли, какой требует, скажем, расшифровка философско-художественных систем других прозаиков. Только читающий Маршалла идет, как правило, от сопереживания, от преодоления своеобразного "эффекта присутствия" - к осмыслению сути событий, участником которых он только что себя ощущал, и к невольному изумлению тому, сколь неприметно являют себя порой вековечные законы бытия. В этой способности удивлять - залог долгой жизни книг Алана Маршалла. Писатель никогда не уклонялся от печальных истин и говорил нам о незаживающих ранах, оставляемых жестокостью и равнодушием, о попрании человеческого достоинства, о безжалостном истреблении природы, но черная краска не доминирует в его художественной палитре. У него было немало оснований для пессимизма, но и множество доказательств людского благородства и духовного величия. В его произведениях чувствуется вера в конечную победу справедливости, добра и разума, какой бы далекой от этих идеалов ни казалась порой реальная жизнь.
Книги Маршалла учат всматриваться в жизнь, в того, кто находится рядом, - тогда читателя может встретить нежданная радость и он не пройдет мимо чужой беды. Алан Маршалл и сам жил именно так.
