Но сердце нашло дорогу и цель - [5]

Алан Маршалл всегда превосходно чувствовал себя в обществе детей и охотно принимал участие в их приключениях. Естественно, что и дети чувствовали в нем родственную душу - ведь он тоже видел вокруг много и никогда не смеялся над их заботами.

Юным читателям адресованы две книжки писателя: повесть "Борьба за жизнь" и написанная по совету С. Я. Маршака сказка "Шепот на ветру". Маршалл не разделял мнения, что писать для детей может любой, кто ас преуспел во "взрослой" литературе. Может быть, сознание ответственности, повышенная требовательность к себе и удерживали его от создания новых детских книг.

Зато дети стали героями многих рассказов Маршалла. С интересом и вниманием наблюдает писатель ребячью жизнь, видя в ней скрытый от взрослого глаза смысл и содержание. Ну что особенного в уличной сценке: две девчушки и щенок переходят через дорогу? Да ведь для них-то это целое приключение в большом и страшноватом мире, где несутся грузовики, грохочут трамваи так что маленькие путешественники чувствуют себя героями благополучно перебравшись на другую сторону ("Переходя улицу") А кому интересны шрамы, полученные четырехлетним Джимми за его недолгую жизнь? Однако как упоительно звучит для него рассказ старшего брата, повествующего заинтересовавшемуся прохожему о "боевом" прошлом малыша ("Расскажи про индюка, Джо"), Прелесть рассказа, в котором почти нет авторской речи, - в точно переданной ребячьей интонации, в забавных и трогательных реакциях Джимми, потрясенного собственным мужеством.

В то же время в детском мире Маршалл подмечает ростки уже недетских проблем, в детских отношениях усматривает возможность "взрослых" конфликтов. Примечателен рассказ "Это следы курицы", воссоздающий эпизод жизни Маршалла среди аборигенов. Путешествие по окрестностям, предпринятое автором в компании двух белых ребятишек и их товарища по играм аборигена Джона, обнажает еще не осознанное детьми, но уже существующее неравенство. Внешне отношения ребят вполне дружественны, и только чуткое сердце автора улавливает признаки подчиненности в, поведении темнокожего малыша. Рассказчику приходится примет нить немалую педагогическую изобретательность, чтобы заставить мальчика почувствовать себя равным в обществе белых приятелей. Зло, уродующее человеческие отношения, под пером Маршалла приобретает отчетливую социальную, окраску.

Мир детский существует у Алана Маршалла в орбите "взрослого" мира, высвечивает его драмы. В рассказе "Солнцу навстречу" одно и то же явление, как это бывает у Маршалла, передано через восприятие разных людей, в данном случае взрослого и ребенка. Мальчик и вернувшийся с фронта солдат наблюдают за уткой, мирно плавающей в зарослях. Охотничий азарт ребенка, которому не, терпится подстрелить утку, резко контрастирует с бурей чувств, поднявшихся в душе солдата, - для него птица становится олицетворением счастья, света, покоя, отнятых войной. Автору не надо объяснять, почему солдат спугнул птицу. В конце рассказа мужчина и мальчик эхом повторяют фразу: "Теперь нам ее ни за что не подстрелить". Только каждый вкладывает в нее свой смысл. Такие многозначительные реплики, нередко завершающие повествование, ставят заключительный смысловой акцент, заменяют авторский комментарий.

Тема "ребенок во взрослом мире" нашла воплощение в цикле автобиографических рассказов "Молотом по наковальне" (1975)., Знакомя читателей с обитателями поселка Туралла, писатель возвращается в собственное детство, приглашает вместе с ним заглянуть в "школу", где маленький Алан и его друг Джо Кармайкл постигали азы человековедения.

Маршалл не идеализирует своих односельчан. Мальчишки сталкиваются с тщеславием, жестокостью, лицемерием, показными добродетелями, видят, как ведут себя люди в драматических и комических ситуациях, учатся с осторожностью относиться к устоявшимся репутациям - а вместе с ними учимся и мы. Чудаковатая старуха Билсон, например, - все считают ее ненормальной - на самом деле насквозь видит свою приемную дочь, лицемерно внимательную к ней. Ее причуды - лишь форма протеста против навязываемого ей поведения. А для ребят она лучший друг и заводила во, всех проказах ("Старая миссис Билсон"). Скромный жизненный опыт Джо Кармайкла уже убедил его, что "самые почтенные жители нашего поселка, они и есть самые вредные". Жертвами этих радетелей морали, обличителей чужих грехов, быстрых на расправу, становятся и дети. Несладко пришлось мальчишкам, когда почтенный мистер Томас вздумал наказать их за сквернословие, "хотя никто в нашей школе не мог сравниться в сквернословии с его сыночками" ("Страх").

Сердце Алана легко откликается на доброту, потому он так любит миссис Тернер, специально для него пекущую сдобных гномиков с глазами-изюминками ("Мисс Армитедж"). Маленький рыцарь защищает ее дочь от пересудов соседей, которых охотно снабжает информацией мисс Армитедж, благо она работает на почте и не может отказать себе в удовольствии заглянуть в чужое письмо. Только вот непонятно еще Алану, почему так мила мисс Армитедж с миссис Тернер, так трогательно заботится о ней. Нехитрое детское объяснение иронически подчеркивает лицемерное благородство почтенной соседки. Маленький Алан всегда "чувствует" человека, хотя незрелый еще ум и отсутствие опыта мешают ему понять его поступки. Тут "подключается" Алая Маршалл-писатель, вносящий поправки и дополнительные штрихи в портрет, нарисованный детской рукой.