Нити судеб человеческих. Часть 3. Золотая печать - [51]
- Это ты про Акима? - встрял в разговор третий. – Да, Аким у нас чемпион…
Ему не дали договорить, опять загремел смех из четырех здоровых глоток.
- Чемпион! Любого из нас перепьет! Ты ему бы про поллитровки рассказал!
Мужики весело гоготали.
Улыбнулись и мы, хотя ничего веселого не было в том, что наши парни тоже порой приобщаются к этой мерзкой водяре.
- Слушай, - говорил Керим своему дяде, продолжая начатый разговор, - ведь в Узбекистане русские люди совсем другие, а? Работящие, тоже пьют, но в меру,. Вот отец моего школьного товарища, вернулся с войны раненым, сумел хороший дом построить, сына родил и воспитал. Правда, он не православный, баптист он. Но разве это имеет значение?
- Значение имеет то, что русские в Узбекистане из тех, кого раскулачивали, - ответил Ибраим. – Ну а в Крым из России завезли тех, кто раскулачивал, да еще и при советской власти не сумел устроиться на своей родине. Перекати-поле, одним словом.
- А как они Крым испоганили за эти годы! – и тут Керим рассмеялся. – Я вспомнил, как читал в очередной мерзкой книге, что воды в Крыму не хватает по вине татар. Татары, оказывается, очень любят козлиное молоко – ты слышишь? – и разведенные ими козы съели всю траву на склонах гор, оттого и воды не стало.
- Вот неумелые фантазеры! – захохотал Ибраим, на что Керим возразил:
- Эти люди, пишущие всякую чушь по заказу, прежде всего не уважают своих же читателей. Где логика в том, что наш народ, тысячелетиями хозяйствовавший в Крыму, способствовал тому, что не стало здесь воды после нашего выселения, а?
- Кстати, мы разводили в основном овец, а коз завели здесь послевоенные пришельцы, которые коров прокормить не могут! - Ибраим весело смеялся.
- Ты знаешь, Ибраим-эмдже, что написал о Крыме русский поэт Волошин? Он написал, что после захвата Крыма Россией «народ ушел, источники иссякли, нет в море рыб, в фонтанах нет воды». И это он написал еще в двадцатых годах. Что он написал бы сегодня?
- Вот честный русский человек! С такими русскими я ходил в разведку и опять пошел бы! – воскликнул Ибраим. – Между прочим, мне мой дед говорил, что по рассказам стариков раньше рыбы в Черном море было, действительно, больше. Все правильно написал этот…, как его?
- Волошин.
- Да, Волошин. Настоящий человек! Его сейчас печатают?
- Печатать-то печатают, и поэму «Дом поэта», откуда эти строчки, тоже напечатали. Но эти и другие строки очень уж коробят душу некоторым российским деятелям культуры. В предисловии к книге известный советский поэт обвинил Волошина, что он написал добрые слова о крымских татарах не искренне, а был подкуплен ими.
- Да ну? Неужели поэты так друг друга оскорбляют?
- Еще как!
Керим напомнил своему дяде о Пастернаке, которого затравили после получения им Нобелевской премии. А Ибраим в ответ рассказал своему племяннику о том, как до войны татарские писатели ругали в газетах и в журналах старого поэта Бекира Чобан-заде и молодого Эшрефа Шемьи-заде…
Так в невеселых разговорах и доехали до места назначения.
Глава 14
О том, что Февзи уже не имеет прописки в Питере,зналтолько Олег, даже Володя не был о том уведомлен. Но был он недавно уведомлен в том, что его протеже Февзи относится к неблагонадежной нации и должен быть уволен. Информацию об этом бедный Володя воспринял очень болезненно, протестовал, подготовил отчет о работе группы, в котором заслуги Февзи были выпячены и даже преувеличены.
Под новый год Февзи приехал в Ленинград по вызову руководства. Он после того разговора с Дим Димычем догадывался, зачем его вызывают. Перво-наперво Февзи встретился с Володей. Володя очень грустно уведомил своего друга о намерении руководства уволить его.
- Но я согласия на это не даю, - решительно заявил Володя.
После появления Февзи в отделе давление на Володю усилилось. Апелляция его к высшему руководству учреждения ничего не дали, так как этому высшему руководству был представлен секретный материал, касающийся личности защищаемого Володей начальника старокрымской базы. В парткоме и самому Володе сообщили некоторые сведения, касающиеся Февзи, «скрывавшего свое крымско-татарское происхождение». Володя взбеленился было, стал что-то горячо говорить об интернационализме, о конституции. В ответ ему без обиняков сказали, что, противопоставляя свое неправильное понимание текущих задач требованиям времени, он не может рассчитывать на сохранение должности руководителя научной группы.
- Конечно, будет очень жаль, если отдел лишиться такого опытного руководителя, каким являетесь вы, товарищ Орлов. Но мы надеемся, что хорошо известный вам товарищ Павлов тоже справиться с работой, которую в настоящее время выполняете вы.
Характерно, что всю эту кампанию по запугиванию Володи проводили совместно партком и профком, а не администрация – это было новый тактический прием гебни. Для давления на руководителя группы был выбран весьма подходящий момент, когда директор учреждения, известный академик, находился в длительной зарубежной командировке. Не будучи ученым мужем из плохого романа, который оторван от реальной жизни и знает только свои формулы или своих букашек-таракашек, Володя сознавал, что апеллировать в создавшейся обстоятельствах к администрации вообще-то бесполезно. Тем не менее, он пришел на прием к исполняющему обязанности директора с материалами, свидетельствующими о научных и организаторских заслугах Февзи. Ответ, полученный им, был столь же бесцветен, как и личность исполняющего обязанности, и сводился к тому, что профсоюзная и партийная организация «тщательно разберуться в сложившейся ситуации».
Эта книга является 2-й частью романа "Нити судеб человеческих". В ней описываются события, охватывающие годы с конца сороковых до конца шестидесятых. За это время в стране произошли большие изменения, но надежды людей на достойное существование не осуществились в должной степени. Необычные повороты в судьбах героев романа, побеждающих силой дружбы и любви смерть и неволю, переплетаются с загадочными мистическими явлениями.
В романе повествуется о событиях сороковых годов. Война, холокост, изгнание целых народов и жизнь людей на чужбине. Жестокой политике властей противостоит человеческая доброта, не зависящая ни от национальности, ни от вероисповедания. Людей связывает взаимная помощь, часто требующая самопожертвования. Власти бессильны в стремлении овладеть душами, пока им не удастся вытравить доброту из человеческих сердец. Сердечность и содружество людей сдерживают также мстительность мистических сил, воплощенных в голубых горных мустангах.
1758 год, в разгаре Семилетняя война. Россия выдвинула свои войска против прусского короля Фридриха II.Трагические обстоятельства вынуждают Артемия, приемного сына князя Проскурова, поступить на военную службу в пехотный полк. Солдаты считают молодого сержанта отчаянным храбрецом и вовсе не подозревают, что сыном князя движет одна мечта – погибнуть на поле брани.Таинственный граф Сен-Жермен, легко курсирующий от двора ко двору по всей Европе и входящий в круг близких людей принцессы Ангальт-Цербстской, берет Артемия под свое покровительство.
Огромное войско под предводительством великого князя Литовского вторгается в Московскую землю. «Мор, глад, чума, война!» – гудит набат. Волею судеб воины и родичи, Пересвет и Ослябя оказываются во враждующих армиях.Дмитрий Донской и Сергий Радонежский, хитроумный Ольгерд и темник Мамай – герои романа, описывающего яркий по накалу страстей и напряженности духовной жизни период русской истории.
Софья Макарова (1834–1887) — русская писательница и педагог, автор нескольких исторических повестей и около тридцати сборников рассказов для детей. Ее роман «Грозная туча» (1886) последний раз был издан в Санкт-Петербурге в 1912 году (7-е издание) к 100-летию Бородинской битвы.Роман посвящен судьбоносным событиям и тяжелым испытаниям, выпавшим на долю России в 1812 году, когда грозной тучей нависла над Отечеством армия Наполеона. Оригинально задуманная и изящно воплощенная автором в образы система героев позволяет читателю взглянуть на ту далекую войну с двух сторон — французской и русской.
«Пусть ведает Русь правду мою и грех мой… Пусть осудит – и пусть простит! Отныне, собрав все силы, до последнего издыхания буду крепко и грозно держать я царство в своей руке!» Так поклялся государь Московский Иван Васильевич в «год 7071-й от Сотворения мира».В романе Валерия Полуйко с большой достоверностью и силой отображены важные события русской истории рубежа 1562/63 года – участие в Ливонской войне, борьба за выход к Балтийскому морю и превращение Великого княжества Московского в мощную европейскую державу.
После романа «Кочубей» Аркадий Первенцев под влиянием творческого опыта Михаила Шолохова обратился к масштабным событиям Гражданской войны на Кубани. В предвоенные годы он работал над большим романом «Над Кубанью», в трех книгах.Роман «Над Кубанью» посвящён теме становления Советской власти на юге России, на Кубани и Дону. В нем отражена борьба малоимущих казаков и трудящейся бедноты против врагов революции, белогвардейщины и интервенции.Автор прослеживает судьбы многих людей, судьбы противоречивые, сложные, драматические.
Таинственный и поворотный четырнадцатый век…Между Англией и Францией завязывается династическая война, которой предстоит стать самой долгой в истории — столетней. Народные восстания — Жакерия и движение «чомпи» — потрясают основы феодального уклада. Ширящееся антипапское движение подтачивает вековые устои католицизма. Таков исторический фон книги Еремея Парнова «Под ливнем багряным», в центре которой образ Уота Тайлера, вождя английского народа, восставшего против феодального миропорядка. «Когда Адам копал землю, а Ева пряла, кто был дворянином?» — паролем свободы звучит лозунг повстанцев.Имя Е.