Нити судьбы - [22]

— Сейчас я покажу тебе, что я нашел.

Мне казалось, что сил у меня достаточно для того, чтобы продолжать эту игру довольно долго, но в действительности меня хватило разве что минут на пять. Изольда опередила меня на несколько секунд — она запрокинула голову, замерла на мгновение в напряженной позе и, чуть повернув голову ко мне, прошептала мое имя. Каждый раз после этого меня так и подмывало спросить у нее, не путает ли она имена своих мужчин в таких ситуациях, и что она делает, если это все же случается. Но сейчас спрашивать у нее что-то было бы бесполезным делом, как как она просто не услышала бы моих вопросов: первые две-три минуты после оргазма она находилась в мире, вход в который был закрыт для остальных.

Изольда перевернулась на спину и замерла, как мне казалось, даже почти не дыша. Я наклонился к ней, поцеловал и только сейчас обратил внимание на то, что она плачет. Лицо ее оставалось абсолютно спокойным, но по щекам текли слезы.

— Я сделал тебе больно? В смысле… я сделал тебе слишком больно?

Она подняла руку и приложила пальцы к моим губам.

— Дурень, — сказала она со смехом. — Ты никогда не видел женщин, которые плачут во время оргазма?

— Плачут, но не рыдают, — ответил я, стараясь скрыть смущение.

Изольда вытерла слезы и улыбнулась мне.

— Вот видишь, сколько новых впечатлений за последние пятнадцать минут. Оказывается, есть женщины, которые плачут во время оргазма, а есть женщины, которые рыдают, так? И я — из тех счастливиц, которые рыдают.

— Если уж на то пошло, я впервые вижу, чтобы ты плакала в такой… ситуации.

— Мне просто хорошо. Кажется, ты что-то говорил о еде? Я не встану и под страхом смертной казни, так что давай закажем что-нибудь.

Мы заказали небольшую пиццу (вряд ли у нас нашлись бы силы съесть что-то более серьезное), после чего Изольда унесла телефонную книгу обратно в прихожую и вернулась в кровать.

— Так какие у нас планы на завтра? — спросил я.

Она закурила, взяла пепельницу и, оставив пачку на столе, завернулась в то самое покрывало, которое недавно отправила на пол.

— Праздничная программа в одном неплохом клубе. Карнавальные костюмы, маски, шампанское и много-много веселья. А также куча гостей из других городов. В период Апрельской ночи сюда съезжается целая толпа народа.

— Я так и не понял сути этого праздника.

— Аналог Хэллоуина. Какому-то умнику он так понравился, что он просто не мог ждать следующего октября, и было принято решение сделать второй Хэллоуин, официальный, городского масштаба. Как и все идиотские затеи, эта имела успех. И теперь Апрельскую ночь празднуют на широкую ногу. Понятное дело, в том, что это просто аналог западного праздника, никто признаваться не хочет. А поэтому было придумано больше десятка легенд, связанных с Апрельской ночью. Соответственно, появились наши, городские обычаи. Гулять в старой части города, возле кладбища, на Темной площади, у Отдаленных мостов, гадать, призывать Демона Реки… и так далее.

— Вот как? А мы будем призывать Демона Реки?

Изольда стряхнула пепел с сигареты.

— Можно попробовать, но вряд ли мы его чем-то соблазним. Точнее, ее.

— Это она?

— Вообще, Демон Реки не имеет пола, но я склонна думать, что это женщина. По крайней мере, в легендах ее поведение ассоциируется с женским. У меня есть книга легенд и мифов, мне подарили ее в честь одного городского праздника. Коллекционное издание, очень редкое — было выпущено только пятьдесят экземпляров. Хочешь, покажу?

— Почему бы и нет? Закончим наш вечер скромно и интеллигентно — будем читать друг другу вслух легенды и есть пиццу. По-моему, неплохой расклад.

Ванесса

— Я закажу себе что-нибудь. Я голодна как волк! — Джессика подняла глаза от меню и посмотрела на меня. — Ты хочешь есть?

Я безмолвно покачала головой, туша очередную сигарету в пепельнице. Эту, как и предыдущие, я докурила только до середины. Потом подождала несколько секунд и снова открыла пачку. Джессика, заметив это, поджала губы.

— Не слишком ли много ты куришь? — спросила она у меня.

— Докуриваю только до половины, ты ведь видишь.

Джессика отложила меню. Я нетерпеливо кивнула в направлении официанта, который курсировал между столиками открытого кафе с блокнотом наготове.

— Заказывай, — предложила я. — Я не голодна. Выпью воды.

— Да что с тобой происходит, ты можешь мне объяснить?

— Поездка меня утомила. Ненавижу поезда. Надо было ехать на машине.

— Ты уже пару дней сама не своя. Почти не разговариваешь, только «спасибо», «пожалуйста», «привет» и «пока». И ни разу не прикоснулась ко мне.

Я подвернула рукава блузки и положила локти на стол. Джессика продолжала изучающе смотреть на меня и ждала ответа.

— У меня выдалась тяжелая неделя, так что праздник будет как нельзя кстати.

— Это из-за меня, правда?

Моей первой мыслью было сказать «разумеется, это не ты», но в последний момент я передумала и ответила ей иначе:

— Да. Но, скорее, из-за меня, а не из-за тебя.

Джессика перебирала в пальцах белоснежную салфетку.

— Что ты имеешь в виду? — спросила она, наконец.

— Слишком долгим будет мое объяснение — не хочу даже начинать. Ты знаешь, это на самом деле нездоровые отношения. Если они, эти отношения,