Нити - [3]

И обманулись. Петька ей

Всех крепких мужиков милей.

Ну, в общем, глазом не моргнули,

А уж колхоз. Всех затянули…

Кого силком, где обманули,

А были — вечным сном уснули

3а этот самый за колхоз.

Да… Жизнь он новую принес.

Пролилась человечья кровь -

Из ряда вон для мест тех новь.

Досель суровы нравы были,

Но был порог — Христа здесь чтили.

Без ханжества, с простою верой.

В людей и труд, добра примеры.

И вдруг — разлом, наискосяк,

Представь. Мозги нараскоряк…

* * *

Но время лечит и калечит -

Там жизнь идет, и в ней не вечен

Ни он, ни я, ни наша скорбь,

Одно всегда — хребет свой горбь.

Во все века налоги были:

Оброк, на барщину ходили,

Но это, братцы, все цветочки,

То сладкий сказ для малой дочки.

Теперь куда как просто стало:

Сколь ни дал бы — им было мало.

Хоть сутки напролет протопай,

А все затирка в печке — лопай!

Все, что нажили, отобрали.

Отрез сукна, и тот прибрали.

«Дом двухэтажный?!» — «Рыбконторе!»

Да разрослась, убрали вскоре.

И то сказать, как без нее?

Учет, контроль — гори хоть все.

Не дай бог что-то недобрать -

Хозяин может и поддать.

Конторским тож кормиться надо

(Знавали там вкус шоколада),

А потому тот ихний враг,

Кто на хозяина батрак.

* * *

Война. Всех мужиков призвали.

Потом ребят. В семнадцать брали.

И бабы в вой по ним рыдали -

Почти что всех поубивали.

Добавили еще налоги

(На баб, детишек-где вы боги?!)

От голода среди тайги

Впервые мерли старики.

Но говорят: кому война,

А кой-кому и мать родна.

Деревню просто раздирали

Как воронье, ее клевали.

Брала косая ребятишек,

Но все же мало. Тех мальчишек

И их сестренок лес спасал:

Что взять могли — то отдавал.

* * *

Конец войне, а жизнь все та же,

Посвирепее еще даже.

Подняли головы ублюдки:

Войне конец! Смелее, урки!

А этих урок за войну…

Заполонили всю страну.

Пусть не сидел тот счетовод,

Но уркой стал. И тем живет.

А кто не урка — жилы рвал,

Иначе — на лесоповал.

И дива нет — с петлей на шее

Стал люду хлеб Христа милее.

Когда в глаза лгут раз за разом

Немногим не грозит зараза.

И все. Деревня умерла. -

Так, по инерции была…

Какие только ухищренья,

Чтоб усыпить неволи бденье,

Ни применяли на те поры.

Добыли паспорт — тут же сборы.

Бежать, бежать куда угодно,

Чем смертью умирать голодной,

И жить в разрухе бытия…

Приють людей, земля моя.

* * *

Так получилось, старший дядя

Служил. А после — в Омск, и, глядя

На этот мирный городок,

Решил собрать родню под бок.

Привез он мать с меньшим братишкой,

С стройбата средний, шинель под мышкой.

(Недаром есть «любил, как брата»)

И вскоре мать сказала «свата…»

Ну, в общем, в Омск стучат колеса.

Вагон то вверх, а то с откоса.

Байкал, тоннели начались…

Что мне дарует эта «жисть»?

3. В Омске

Припомнить надо. Было так:

Дом дядин. Лестница, чердак.

Я трогал мягкость нитевы

Из коей сети сплетены.

Сушилась рыба. С чердака

Я видел — меркли облака.

День в сумерки упал без цвету -

Чуть красноты, и дня уж нету.

После Востока мне казалось -

Травы на свете не осталось.

Континентальных сушь степей

Прошла везде косой по ней.

Шесть лет мне. Вроде и ребенок,

Но не принял, считай, с пеленок

Эти прозрачные колки,

Сушь, ветер, мелкие балки.

Восток оставил мне в подкорке:

Леса — густы, крутые — горки.

Ущелья, скалы, дикий лес,

Вода кругом… Я ж в степь залез.

Ну ладно, это между прочим,

Чтоб уставали вы не очень.

Но, согласитесь все ж — природа

Для нас важнее год от года.

* * *

Я думаю, отец и мать

Те дни крутились, чтоб достать

Деньжат (ведь не было запаса),

Добыть прописку (Жизнь ты наша!…)

Родне спасибо, помогли

С пропиской. И отцу нашли

Работу. Комнату нам дали.

Так рады были — уж не ждали…

Но то родители, а мне

Катилась жизнь по трын-траве.

И, каюсь, братьев обижал -

Так благодарность выражал.

Но я малой был. Средь людей

Обычай тот стократ сильней.

И очень часто за добро

В ответ нам с чувством шлют дерьмо.

Наверно, это им приятно,

Чтоб благодетель безвозвратно

Навеки с грязью смешан был

И с тем из памяти уплыл.

Не знаю я, как в дальних странах,

А в наших городских урманах

Столь милые привычки есть

И продолжают пышно цвесть.

* * *

Так вот. Где жили: длинный дом

Из бревен, и три входа в нем.

За каждым — тусклый коридор,

Бачки, тазы и прочий вздор.

Я, может, вам чуть надоем

Деталями, обильем тем.

Но что поделать. Жизнь— плетенка.

То нить толста, а то вдруг — тонка.

По нитям, как по паутине,

Цепляясь в жизненной рутине

Мы семеним к своим мечтам.

Но чаще — к будничным делам.

Есть — ходят поступью бесстрашной.

Есть — нити пробуют с опаской.

Там — по наследству из капрона,

А тут — крутили из картона.

И чтобы связи все объять,

Нам очень много нужно знать.

И мелочей здесь не бывает -

Примеров каждый тьму встречает.

* * *

На юг посмотрим — метрах в ста

Поднялась насыпь. Поезда

По ней стучат и ночь и день.

Левее мост бросает тень.

(Да-да, опять на берега

Забросила нас всех судьба.

Иртыш, мой добрый землерой…

И ты не тот, и я другой.)

Болотце, тут же огороды

(Они все те же через годы).

А если дом мы обойдем,

То небольшой пустырь найдем.

За пустырем сараи в ряд.

В землянках держат кур, крольчат.

Еще сараи, и конюшня

(И сразу запах сена душный).

Кругом всего стоял забор.

3а ним колючка до сих-пор.

(Колючей проволоки ряд).

Мост охранялся — жил отряд.

Все это называлось «зона»

(Хоть вроде нет на то резона).

Но чей-то вымолвил язык,