Нить непрерывная (Часть 2) - [7]

- Три года напряженного вдохновенного труда. Начальство было довольно мной. Была там небольшая русскоязычная компания. Вместе посещали кафе, рестораны, насколько позволял кошелек. Выезжали на форельную рыбалку, горнолыжный курорт.

- Но, - продолжал Петр, - Всевышний, видимо, посчитал мою жизнь недостаточно полной и для разнообразия подкинул мне девицу. Если бы встретил одетой на улице, не обратил бы никакого внимания, прошел бы мимо. Смазливое, круглое, как луна, светлое лицо с черной копной волос над ним. Сверлящие карие глаза. В общении звезд с неба не хватает. Но, стать, Володька! Насмерть приковывает к себе магическое раскачивание бедер, жесты, манера говорить, улыбаться?! Достаточно одного лишь блиц - взгляда на ее тело и, зародившийся в сердце бурный ураган, вмиг выметает из мужицкой головы всякое благоразумие, не оставляя и пылинки от множества опусов о морали, наработанных человечеством за всю свою историю.

Петр тяжело заерзал в своем кресле и на минуту прикрыл глаза. Но вслед за тем улыбнулся, желая наперед несколько смягчить впечатление от своей истории.

- Это произошло на одном великолепном, бело-песчаном пляже с высокими крутыми дюнами. Растянувшись во весь рост, и заложив руки за голову, я лежал на западном скате и любовался сказочной красотой и богатством островного Тихоокеанского пейзажа в лучах заката. Голубое небо с проплывающими мимо легкими, воздушными облачками над синей бирюзой гладких волн, и половина раскалённого солнечного диска над горной вершиной, зарождало в душе целую симфонию чувств и желаний. Я решил последний раз скатиться вниз к воде. Мое уставшее от дневной жары тело стремительно понеслось вниз, и я с закрытыми глазами и выброшенными вперед руками оказался под водой и тут же наткнулся на человеческое тело. Это была она. Мы потом громко смеялись на берегу. Она говорила на русском. Приехала в длительную командировку от Министерства внешней торговли.

- Извини, друг. Кажется, я уже заболтал тебя. Нет, говоришь? Тогда, продолжаю.

- Нелепо пытаться рассказывать, что и как у нас с ней было потом. Об этом не говорят. Это сокровенная ценность каждого человека.

Петр замолк. Раскуривая очередную папиросу, запрокинул голову назад, с шумом выдыхал голубые клубы дыма.

- Мне пришлось, - продолжал он, отклонившись несколько в сторону и опять оттягивая суть затеянного разговора, - ... пришлось в студенческие годы побывать на практике в Англии. И как можно было там не посмотреть стриптиз? Как только не охаивали у нас в Союзе это зрелище. И, признаться, я сам по дороге туда думал о том, насколько отвратительно выставлять свое тело на показ публике, тем более за деньги. И вот, пришел, занял место. И случилось так, что за моей спиной, в соседнем ряду, неожиданно раздался русский говор двух женщин. С их слов я понял, - они пришли не только из простого человеческого любопытства, а как знатоки театра, изобразительного искусства, балета. Они открыли для меня совершенно неожиданную сторону этого зрелища. Они говорили о том, что человечество только недавно сумело вскрыть и показать неисчерпаемую глубину и многогранность чувственных проявлений женского тела. Искусство стриптиза, говорили они, раскрывают глаза женщины на ее неограниченные возможности глубже познать себя и обогатить интимные отношения очарованием, женственностью, вознести их до уровня наивысшего счастья на земле.

Слушая эту лекцию о стриптизе, Володя стал сомневаться в том, действительно ли его друг оказался в безвыходном положении. Так и хотелось остановить его и сказать: " Похоже, про роковую петлю, которая все туже затягивается вокруг твоей шеи, придумано тобою для того, чтобы позабавиться, как я от жалости к тебе горькую слезу уроню". Но надо знать Петра. Сколько замешано в его характере серьёзного наряду с легкомысленным, чтобы проявить терпение и выслушать его до конца.

- Извини, пожалуйста, - Володя постарался заметить помягче, - какое отношение имеет все это к тому, что ты в ту ночь оказался в проходной института?

Петру пришлось остановить свой рассказ. За его прямым, задумчивым взглядом, с которым встретился Владимир, стояло всё то, что его мучило и нуждалось во внимании со стороны собеседника.

Левчук продолжал, не обращая внимания на вопрос.

- С этой роковой встречи на берегу океана все пошло прахом. Сослуживцы и начальство стали замечать мою несобранность и невнимательность на работе. Не прошло это и мимо внимания жены. Да, забыл сказать тебе, что к тому времени я уже год, как был женат на Жане. Она преподавала английский для детей и сотрудников посольства.

- Ты хочешь сказать, что у тебя с Жанной неудачный брак?

- В том то и дело, что такого сказать никак не могу.

- Тогда, видимо, тебя мучает совесть.

- Представляешь, Володька, ни то ни другое. Жанна очаровательная, умная, преданная жена, которую уважаю, люблю и ценю. В особенности, за готовность любой ценой сохранить нашу семью. Знаешь ли ты, на какое самопожертвование она пошла, когда ей стало известна моя интрижка? Прежде всего, сделала вид, что ничего не знает о том, что на самом деле со мной происходит. Ни одного вопроса, никаких сцен. Она знала о моей дружбе с двумя молодыми сотрудниками посольства, которые часто приглашали меня в ресторан по разному поводу, и относилась к этим парням весьма настороженно, неоднократно предостерегая меня против этой компании. Я же пользовался этим, чтобы прикрывать позднее мое возвращение домой.