Нищета мозга - [31]
Необходимо отметить, что баланс мотиваций лимбического и кортикального происхождения выраженно индивидуален. Лимбическая система обладает уникальным набором эффекторных структур, которые управляют висцеральными органами, контролируют двигательную активность при выражении эмоций и регулируют гормональное состояние организма. Чем ниже уровень развития неокортекса, тем выше зависимость поведения млекопитающего от лимбической системы. Эта закономерность сохранена и у человека. Вполне понятно, что размеры и масса головного мозга у людей различаются в несколько раз. Если учитывать половой диморфизм, то средняя минимальная масса мозга, не вызывающая выраженного асоциального поведения, составляет у женщин 800 г, а у мужчин — 960 г. Максимальная известная для мужчин масса мозга составляет 2480 г (Савельев, 2005).
Не стоит забывать, что корковые и подкорковые структуры индивидуально изменчивы, а с увеличением массы мозга их объём варьирует непропорционально. Следовательно, вполне закономерна ситуация, когда корковые структуры, занимающие большую часть объёма мозга, оказываются относительно небольшими, а лимбическая система — огромной. Самые приблизительные расчёты показывают, что отношение лимбической системы к коре может изменяться у отдельных людей в 10 — 15 раз. Это означает, что баланс между рассудочным и инстинктивно-гормональным поведением очень индивидуален. Человек с небольшой корой и огромной лимбической системой будет чаще вести себя как эгоистичный, асоциальнщи и сексуально озабоченный бабуин, уверенно считая это нормой поведения. Обладатель огромного неокортекса и, как следствие, относительно небольшой лимбической системы будет чрезмерно рассудочен и рационален, что также сочтёт общечеловеческим стандартом поведения. Вполне понятно, что ни при каких социальных условиях два столь разных представителя человечества договориться не смогут. Любой компромисс между ними будет только передышкой перед бесконечным биологическим конфликтом. Обоих сторонников крайних вариантов социального поведения винить совершенно не в чем. Они одинаково хороши и правы, так как их логика, пристрастия и личные интересы являются неосознаваемым следствием индивидуальной организации головного мозга.
Попробуем упростить ситуацию естественных противоречий между лимбической системой и корой большого мозга до уровня аллегорий. В этом случае конфликт между инстинктивно-гормональными и рассудочно-социальными мотивациями сведётся к простым, но антагонистическим — «надо» и «хочу». Под символическим «надо» следует понимать соблюдение правил и условностей, которые являются социальными инстинктами, рассмотренными ранее. Эти инстинкты передаются через систему внутривидовых взаимодействий, подражания и научения. Хорошо известно, что такие социальные инстинкты отчасти противоречат индивидуальным биологическим целям, а высшие приматы и человек тяготятся их выполнять. К комплексу действий, входящих в понятие «надо», следует отнести выполнение социальных обязанностей, соблюдение несправедливых отношений, ужасные половые и моральные ограничения. Эти социальные правила являются эволюционным новоприобретением мозга общественных гоминид. По этой причине они не поддерживаются внутреннихи нейрохимическими механизмами. Иначе говоря, если поделиться небольшими деньгами с нуждающимся, головнсшемозг получит лёгкую эндорфиновую стимуляцию, которая вызвана поощрением инстинктивного обмена пищей и повышением уровня собственной доминантности. Если же затраты будут сопоставимы с личными, то никакой стимуляции мозг не получит. Скорее наоборот, биологические потери будут раздражать и вызывать немотивированное беспокойство. Такое развитие событий вполне понятно, поскольку подобные действия энергозатратны и прямо не ведут к репродуктивному успеху, доминантности или пищевому изобилию. Следовательно, головной мозг человека отдаёт все силы на избегание столь небиологичных форм поведения или их социальную имитацию. В связи с этим творческие успехи даже у талантливого человека крайне скромны, а организация существования мало-мальски равноправных и социализированных сообществ выглядит наркотической утопией.
Противоположностью кортикальному «надо» является лимбическое «хочу». В немотивированном хотении собран видовой опыт репродуктивной успешности, пищевой эффективности и личного доминирования. Достаточно немного адаптировать к конкретным условиям проверенные временем формы поведения, и результат будет гарантирован. В отличие от навыков коры, набор инстинктивно-гормональных форм поведения всегда поддерживается биохимическими механизмами самопоощрения мозга. При реализации лимбической модели поведения — «хочу» — складывается очень привлекательная для мозга ситуация. С одной стороны, думать ни о чём не нужно, а руководство к действию возникает интуитивно, в зависимости от ситуации. С другой стороны, вместо обусловленного социальными правилами дискомфорта нарастает эндорфиновое блаженство, которое увеличивается при полном подчинении лимбической системе. Более того, небольшая по размерам лимбическая система потребляет ресурсов несравненно меньше, чем огромная кора больших полушарий. Это резко снижает энергетические затраты организма на содержание мозга. Мозг просто пользуется большим набором врождённых программ поведения, которые лишь немного корректируются в конкретных условиях. Прожигание жизни превращается в эндорфиновое наслаждение, а снижение энергетических затрат становится веским вкладом в победу лимбической системы над любой социальной или интеллектуальной деятельностью.
В книге рассмотрена роль развития социальных отношений в становлении мозга человека. Описаны причины автономизации эволюции нервной системы и репродуктивных процессов. Показаны основные этапы смены общественно-экономических формаций как следствие изменения целей искусственного отбора мозга. Обсуждены скрытые механизмы социальной эволюции, перспективы развития и деградации человека. Предложена замена продолжающейся биологической эволюции гоминид на осознанный инструментальный отбор при помощи контролируемого церебрального сортинга.Издание предназначено широкому кругу читателей, обнаруживших у себя мозг и обеспокоенных его судьбой. .
Описаны принципы строения и физиологии мозга животных. На основе морфофункционального анализа реконструированы основные этапы эволюции нервной системы. Сформулированы причины, механизмы и условия появления нервных клеток, простых нервных сетей и нервных систем беспозвоночных. Представлена эволюционная теория переходных сред как основа для разработки нейробиологических моделей происхождения хордовых, первичноводных позвоночных, амфибий, рептилий, птиц и млекопитающих. Изложены причины возникновения нервных систем различных архетипов и их роль в определении стратегий поведения животных.
Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.
Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.
Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.
Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.