Нищета мозга - [21]
Следовательно, мужские преимущества творческого мышления являются «женским подарком». Репродуктивный диморфизм стал источником неравноценного использования новообразованных лобных долей мозга: у женщин он направлен на выращивание детёнышей, а у мужчин — на что угодно. Именно эта свобода тормозных лобных областей у мужской части населения стала стратегическим субстратом для дальнейшего прогресса человечества. Происхождение коры большого мозга из половых центров, а ассоциативного мышления — из системы контроля за пищевым поведением можно назвать самым странным парадоксом нашего мозга.
5. ИНСТИНКТЫ БЕЗ МОЗГА
После райского благополучия гоминиды прошли жестокий эволюционный фильтр, который привел к нескольким важнейшим приобретениям мозга. Мы научились делиться пищей, не съедать друг друга сразу после знакомства и жить большими группами. Эти революционные достижения в поведении были закреплены в строении мозга. Изменились соотношения в размерах структур лимбической системы, появились основные поля лобных и нижнетеменных областей, которые заложили общие тенденции развития архетипа мозга современного человека. Это означает, что нейроморфологический субстрат для осуществления новых форм поведения у австралопитеков был закреплён генетически и передавался по наследству, а само поведение — ещё нет. По каким-то причинам за длительный период сурового отбора генетической фиксации инстинктов социальных отношений не произошло. Иначе говоря, очередной особенностью эволюции мозга человека стало появление наследуемых областей мозга, не заполненных никакими инстинктами, но необходимых для жизни в сообществе.
Эволюционные новообразования мозга были бесполезны при использовании вне гоминидного сообщества. Их ценность заключена не в видоспецифических инстинктах, которые отсутствуют, а в совершенно новых качествах. Некоторые лимбические структуры, лобные области и нижнетеменная кора большого мозга являются тем незаполненным объёмом нейронов, который необходим для запоминания и подражания социальным формам поведения в сообществе. Если в индивидуальном развитии не будет внешних условий для заполнения этих центров мозга социально значимыми навыками, то они так и останутся невостребованными. Доказательством этой точки зрения являются нередкие случаи развития детей вне человеческого общества. Примером могут служить многочисленные современные «Маугли», попавшие в возрасте 3 — 4 лет в джунгли и прожившие там 5 лет и более. Эти дети и подростки хорошо адаптированы к существованию в условиях дикого леса, но не могут приспособиться к жизни в человеческом обществе и быстро погибают. Попытки психологов, психиатров и приматологов найти алгоритмы плавного перевода одичавших детей даже к упрощённым формам социального поведения оканчиваются неудачей. Существование необратимого одичания детёнышей современного человека только подтверждает свободу эволюционно новых структур мозга от наследуемых видоспецифических инстинктов.
Следовательно, в головном мозге ранних гоминид сложилась ранее не существовавшая эволюционная ситуация. С одной стороны, из поколения в поколение наследуются значительные по объёму структуры головного мозга. Однако, в отличие от неврологических образований других животных, эти области не несут в себе инстинктов или их компонентов, обеспечивающих врождённые формы адаптивного поведения. При формальном анализе структуры очевидно, что появляется некое энергетическое обременение мозга в виде гигантских невостребованных скоплений нейронов с неясными биологическими функциями. С другой стороны, наличие большого, но незаполненного морфологического субстрата мозга необходимо для запоминания множества правил, приёмов и запретов поведения, возникающих в любом мало-мальски стабильном сообществе. Вполне понятно, что длительное обучение, воспитание и социализация детёнышей наших далёких предков без этих эволюционных приобретений были бы невозможны.
Таким образом, впервые в истории планеты появилась необычная связь между структурной эволюцией мозга и социальным поведением приматов. По сути дела, биологическая ценность морфологических приобретений мозга возникала только тогда, когда конкретная особь проходила длительный путь обучения и социализации в архаичном сообществе. Без обучения и приобретения опыта общения эти наследуемые структуры были бесполезны и даже вредны.
Последствия этих эволюционных достижений невозможно переоценить. Сообщество поздних австралопитеков стало переносить из поколения в поколение как врождённые, так и благоприобретённые формы поведения. Научение неким социальным правилам, которые можно назвать своеобразными «групповыми инстинктами», стало неотъемлемой частью выживания сообщества. Такое отделение социальных форм поведения и их инстинктивно-мозгового субстрата произошло в эволюции впервые. До этой поры инстинктивно-гормональные программы поведения не исключали индивидуальное научение и предполагали адаптацию конкретных действий к изменяющимся условиям среды. Тем не менее автономно выращенное животное не утрачивало инстинктивные формы поведения полностью, как это происходит с человеком.
В книге рассмотрена роль развития социальных отношений в становлении мозга человека. Описаны причины автономизации эволюции нервной системы и репродуктивных процессов. Показаны основные этапы смены общественно-экономических формаций как следствие изменения целей искусственного отбора мозга. Обсуждены скрытые механизмы социальной эволюции, перспективы развития и деградации человека. Предложена замена продолжающейся биологической эволюции гоминид на осознанный инструментальный отбор при помощи контролируемого церебрального сортинга.Издание предназначено широкому кругу читателей, обнаруживших у себя мозг и обеспокоенных его судьбой. .
Описаны принципы строения и физиологии мозга животных. На основе морфофункционального анализа реконструированы основные этапы эволюции нервной системы. Сформулированы причины, механизмы и условия появления нервных клеток, простых нервных сетей и нервных систем беспозвоночных. Представлена эволюционная теория переходных сред как основа для разработки нейробиологических моделей происхождения хордовых, первичноводных позвоночных, амфибий, рептилий, птиц и млекопитающих. Изложены причины возникновения нервных систем различных архетипов и их роль в определении стратегий поведения животных.
Книга посвящена жизни и творчеству выдающегося советского кристаллографа, основоположника и руководителя новейших направлений в отечественной науке о кристаллах, основателя и первого директора единственного в мире Института кристаллографии при Академии наук СССР академика Алексея Васильевича Шубникова (1887—1970). Классические труды ученого по симметрии, кристаллофизике, кристаллогенезису приобрели всемирную известность и открыли новые горизонты в науке. А. В. Шубников является основателем технической кристаллографии.
Нильс Бор — одна из ключевых фигур квантовой революции, охватившей науку в XX веке. Его модель атома предполагала трансформацию пределов знания, она вытеснила механистическую модель классической физики. Этот выдающийся сторонник новой теории защищал ее самые глубокие физические и философские следствия от скептиков вроде Альберта Эйнштейна. Он превратил родной Копенгаген в мировой центр теоретической физики, хотя с приходом к власти нацистов был вынужден покинуть Данию и обосноваться в США. В конце войны Бор активно выступал за разоружение, за интернационализацию науки и мирное использование ядерной энергии.
Джеймс Клерк Максвелл был одним из самых блестящих умов XIX века. Его работы легли в основу двух революционных концепций следующего столетия — теории относительности и квантовой теории. Максвелл объединил электричество и магнетизм в коротком ряду элегантных уравнений, представляющих собой настоящую вершину физики всех времен на уровне достижений Галилея, Ньютона и Эйнштейна. Несмотря на всю революционность его идей, Максвелл, будучи очень религиозным человеком, всегда считал, что научное знание должно иметь некие пределы — пределы, которые, как ни парадоксально, он превзошел как никто другой.
«Занимательное дождеведение» – первая книга об истории дождя.Вы узнаете, как большая буря и намерение вступить в брак привели к величайшей охоте на ведьм в мировой истории, в чем тайна рыбных и разноцветных дождей, как люди пытались подчинить себе дождь танцами и перемещением облаков, как дождь вдохновил Вуди Аллена, Рэя Брэдбери и Курта Кобейна, а Даниеля Дефо сделал первым в истории журналистом-синоптиком.Сплетая воедино научные и исторические факты, журналист-эколог Синтия Барнетт раскрывает удивительную связь между дождем, искусством, человеческой историей и нашим будущим.
Эта книга – захватывающий триллер, где действующие лица – охотники-ученые и ускользающие нейтрино. Крошечные частички, которые мы называем нейтрино, дают ответ на глобальные вопросы: почему так сложно обнаружить антиматерию, как взрываются звезды, превращаясь в сверхновые, что происходило во Вселенной в первые секунды ее жизни и даже что происходит в недрах нашей планеты? Книга известного астрофизика Рэя Джаявардхана посвящена не только истории исследований нейтрино. Она увлекательно рассказывает о людях, которые раздвигают горизонты человеческих знаний.