Нищета историцизма - [20]

Многие последователи историцизма надеются с помощью историцистских методов сделать социальные науки мощными инструментом политики.

Именно такое понимание практических задач социальных наук создает основу для дискуссии между историцистами и их оппонентами; моя позиция в этом споре состоит в том, что я считаю историцизм бедным методом, не способным дать результаты, которые он обещает.

20. Технологический подход к социологии

Хотя нашей темой является историцизм, т. е. метод, с которым я не согласен, полезно будет обсудить и успешные методы, чтобы читатель увидел суть моей позиции и точку зрения, лежащую в основе критики. Из соображений удобства назову эти методы "поэлементной" технологией (piecemeal technology).

Понятия "социальной технологии" и "социальной инженерии", о которых пойдет речь в следующем разделе, могут вызвать подозрения и оттолкнуть тех, у кого они вызывают ассоциации с "социальными проектами" коллективистов и "технократов". Поэтому я прибавляю слово "поэлементная" как для устранения нежелательных ассоциаций, так и для того, чтобы выразить убеждение, что это основной путь к практическим результатам как в социальных, так и в естественных науках. Развитие социальных наук в немалой степени обязано критике предложений по социальному усовершенствованию, а точнее — попыткам выяснить, способно ли некоторое экономическое или политическое действие дать ожидаемый или желаемый результат. Именно этот, классический подход я и имею в виду, когда говорю о "поэлементной социальной технологии".

Технологические проблемы в области социальной науки могут носить "приватный" или же "публичный" характер. К первой группе, например, принадлежит техника управления в сфере бизнеса, или влияние условий труда на его производительность.

Ко второй группе можно отнести последствия тюремной реформы, или всеобщего медицинского страхования, или стабилизации цен в судебном порядке, или влияния новых таможенных правил и т. д. на выравнивание доходов; сюда относятся и некоторые неотложные практические вопросы, такие, как возможность контроля за торговым оборотом, или вопрос о том, совместимо ли централизованное "планирование" (в смысле государственного управления производством) с демократическим контролем над администрацией, или — о том, как ввести демократию в Средней Азии.

Практический технологический подход не исключает теоретических проблем, которые возникают в анализе практических проблем. Напротив, на мой взгляд, технологический подход плодотворен именно в применении к чисто теоретическим проблемам.

Кроме того, что технологический подход помогает решить фундаментальную задачу выбора проблем, он дисциплинирует спекулятивные наклонности (легко уводящие, особенно в социологии, в сферу метафизики), поскольку подчиняет теории определенным стандартам, таким, как ясность и практическая проверяемость. Моя позиция в отношении технологического подхода состоит в том, что социология, а может быть, и вообще все социальные науки должны искать не столько "своего Ньютона или Дарвина", сколько своего Галилея или Пастера.

Как эта, так и предыдущая ссылка на аналогичность в методах социальных и естественных наук, наверное, вызовут столько же возражений, сколько термины "социальная технология" и "социальная инженерия" (несмотря на важное уточнение "поэлементная"). Сразу скажу, что вполне понимаю, насколько важно бороться против догматического натурализма, или "сциентизма" (в терминологии профессора Хайека). Не понимаю, однако, почему не использовать этой аналогии в той мере, в какой она плодотворна, осознавая все связанные с нею злоупотребления. Кроме того, вряд ли есть более сильный аргумент против догматических натуралистов, чем тот, что методы, которые они подвергают нападкам, в сущности ничем не отличаются от методов естествознания.

Первое (prima facie) возражение против технологического подхода состоит в том, что "активистское" отношение к социальному строю (см. раздел 1) настраивает против невмешательства, или "пассивизма", — против той точки зрения, что неудовлетворенность социальными или экономическими условиями проистекает из непонимания того, как они действуют и по какой причине активное вмешательство только ухудшает положение дел.

Должен признаться, что я ничуть не симпатизирую "пассивизму" и считаю политику универсального невмешательства несостоятельной — в том числе по чисто логическим основаниям, поскольку в целях предотвращения вмешательства рекомендуется некое политическое вмешательство. Однако технологический подход как таковой в этом вопросе нейтрален и вполне совместим с невмешательством.

Более того, невмешательство связано именно с технологическим подходом. Ибо утверждать, что вмешательство служит ухудшению положения дел, — значит говорить, что какие-то политические действия не вызывают желаемых последствий; а в число наиболее характерных задач любой технологии входит указание на то, чего нельзя достигнуть.

На этом стоит остановиться более подробно. Как уже было показано, всякий природный закон можно выразить в утверждении, что такой-то и такой-то вещи случиться не может; например, с помощью предложения следующего типа: "Воду в решете не унесешь". Закон сохранения энергии можно выразить следующим образом: "Нельзя построить вечный двигатель", а закон энтропии — "Построить машину с КПД = 100 % невозможно". В формулировках природных законов их технологическая значимость становится очевидной, поэтому назовем их "технологической формой" природном закона.