Никудышный - [52]

— С лесником познакомиться не мешало бы?

— Так с ходу?

— Хочешь повременить?

— Сначала мнение других о нем послушать. Все-таки он живет у реки, в лесу, на отшибе, и какие дела здесь творятся, он не может не знать.

— Хорошо.

Приехали домой часов в восемь вечера. Сидор Никитович, встречая их у ворот шутливо сказал:

— А мы тут уже все жданики съели.

— А вот и не все, — раздался детский голосок.

На крыльце появилась девочка, при розовом закате дня казавшаяся чудесным видением, сказкой, потому что в жизни не могло существовать столь прекрасного создания. Ее золотые волосы шевелил ветерок и она капризно правым пальчиком накручивала локон у виска, раскручивала его и снова начинала то же. Ее стройненькие ножки из-под короткого платья выглядели идеальными. Алые губки, бровки, очерченные дугой, удивленно поднятые, чуть не свели Алексея с ума. Он даже зажмурился. Перед им стоял минитюрный портрет его жены Ляли, только детский, словно списанный с самой далекой московской красавицы.

— Ты жмуришься, потому, что у тебя замерзли глаза? — спросил его голосок, и маленькая ручка дотронулась до его руки.

— Соринка в глаз попала, — ответил он, пораженный внешним видом маленького эльфа.

— Тогда тебе поможет моя мама, пойдем, — и она повела за собой Алексея, держа его за руку, как маленького.

Юра шел следом за ними.

В комнате был накрыт стол белоснежной скатертью. Напротив каждого стула на столе лежала вырезанная цветная салфетка и на ней стоял прибор для ужина.

— Анна.

— Алексей.

— Юра.

— Аленка.

Аленка тоже протянула ручонку гостям, хотя уже вместе с ними пришла с улицы в комнату.

— А у нас есть кот. Его зовут Митрофан. У него рваное ухо и перебитый нос, — отрапортовала Аленка.

Алексей все еще не сводил с нее глаз. Это было заметно всем и Юра решил разрядить обстановку.

— А мы уже кое с кем у вас познакомились.

— И с кем же? — спросил Сидор Никитович.

— Деда, потом про взрослые дела, я хочу спросить дядев про Москву.

— Погоди, егоза, сначала по делу поговорить надо.

— У вас взрослых всегда дела и никогда нет детского времени. Я тоже хочу узнать.

— Хорошо, — сказал Алексей. — Я расскажу тебе про Москву все, что ты захочешь и даже в гости к себе приглашу.

— Правда? Мама мы поедем в Москву к дяде Алеше?

Только теперь Алексей увидел маму девочки и удивился. Перед ним, устанавливая блюда на столе, стояла невысокая, чуть полноватая, но волнующей полнотой брюнетка, с карими большими глазами, строгим взглядом, милым лицом и красивыми ловко управляющимися с тарелками руками. Вся она была уютная, мягкая, добрая и от нее шло какое-то внутреннее успокоение, надежда, радость. Как глоток в жару прохладной чистой родниковой воды.

Алексей перевел взгляд с мамы на дочку и неуместно сказал:

— А вы совсем непохожи.

— Похожи, похожи, — запротестовала Аленка.

— Я ошибся, — исправился Алексей. — Вы действительно очень похожи, обе красивые.

После ужина они все разошлись по своим комнатам. Юра с Алексеем занялись делом, приведением в порядок логики узнанного за день, Аннушка мыла сначала посуду, потом Аленку, Сидор Никитович сидел на крыльце. Это была его вечерняя передышка перед сном. Окно было открыто. Алексей вышел на улицу и присел рядом. Раздался голос Аленки:

— Мамочка, я правда увижу Москву? И Красную площадь? И Президента?

— Увидишь, дочка, увидишь, — говорила ей ласково мать, и Алексей Николаевич представил себе руки Анны, укладывающие девчушку.

— Я еще не сказала всем «Спокойной ночи».

— Скажешь, успеешь.

— Нет, не успею. Они могут все уснуть.

На пороге в ночной сорочке появилась маленькая фея.

— Спокойной ночи! — пожелала она всем, и с достоинством удалилась.

Работалось плохо. Мысли постоянно натыкались на маленькую прелестницу.

— Как так может быть странно в жизни. В Москве и в далеком захолустье живут похожие друг на друга двойники. И почему меня жизнь обошла таким подарком?

— Красивая девчушка, яркая, — сказал Юра.

— Но и мама ее тоже хороша, только непохожи они совсем друг на друга.

В этот вечер они с Юрой решили лечь пораньше спать, чтобы назавтра с зарей начать работу, ту, зачем они прибыли сюда.

* * *

В эту ночь Анна почти не спала, сердцем чуяла, что произошло то, чего она так боялась: встретиться с родителями Аленки. То, что этот полковник имеет к ней какое-то отношение, очевидно.

— Господи, — просила, стоя на коленях перед Образом Христа, спаси мою девочку, не отыми её у меня.

— Чего ты, Анна, — вошел в комнату дедушка. — Не спишь. Почему?

— Этот человек — родственник Аленки, я в этом уверена.

— Сдурела, вот что я скажу.

— Он так на нее смотрит, глаз не сводит.

— Да на Аленку все пялятся и стар и млад, что они все ей родственниками являются?

— Не знаю, это моя погибель. Отберет доченьку. Уезжать надо, — бормотала она как безумная.

— Окстись, Анна. Ложись спать. Утро вечера мудренее.

Всю ночь ворочалась Анна на постели, вспоминая, как она нашла свою маленькую радость, как росла ее девочка и нате вдруг, является человек и пожирает глазами ребенка, как будто знаком с ней или она на кого-то очень похожа.

Утром, кормила всех завтраком.

Гости уехали, а она принялась убирать в их комнате. Ее работа начиналась с 10 часов утра. Посмотрела на тумбочку у кровати и села на пол. Ее Аленка только взрослая была на фотографии Алексея.