Никто об этом не узнает - [29]

Почему-то про такси они не вспомнили и незаметно за разговорами добрели до парка.

— Как тут красиво! — вздохнула она, глядя по сторонам.

Парк и впрямь выглядел роскошно, точно разодетый в богатый парчовый наряд. Кроны деревьев блестели золотом в лучах щедрого сентябрьского солнца. Это вчера небо тяжело нависало и сочилось моросью, а сегодня в яркой синеве ни облачка.

Максим скосил на нее глаза и усмехнулся, но она, не обращая внимания, продолжала восторгаться:

— Как все-таки здорово, что мы не сразу поехали домой! Такую бы красоту пропустила. А то ведь я города нормально и не видела.

— Тогда пошли.

Он взял ее за руку и потянул вперед, затем свернул на широкую аллею, уходящую вдаль. Оттуда доносились музыка, смех, детские голоса.

— Там что? — спросила она удивленно.

— Всего лишь аттракционы.

И правда, дойдя до конца аллеи, они вышли к огромной площади, заставленной палатками и ларьками, где торговали пестрыми шарами, сладкой ватой, мороженым, китайским игрушками. Из динамиков на фонарных столбах лились бодрые детские песенки. И вообще повсюду царила атмосфера праздника. Но особо впечатляла машинерия аттракционов. Алена таращилась по сторонам, чувствуя себя Алисой в Зазеркалье. Единственные качели, которые она видела в жизни, — это старая покрышка, привязанная канатом к сосновому суку. Но и то было веселье, а тут…

Максим остановился у ярко-желтой деревянной будки с вывеской «Касса». Купил несколько билетов и, подмигнув Алене, позвал ее за собой, направившись прямиком к колесу обозрения.

— Город, говоришь, не видела? — спросил, оглянувшись. — Сейчас увидишь.

Они уселись друг напротив друга в круглой кабинке, и она медленно поползла вверх.

— Надеюсь, ты высоты не боишься? — запоздало спросил Максим.

Алена не ответила. У нее буквально дух захватило от такой панорамы. Люди внизу казались крохотными точками, а потом и вовсе стали неразличимы, да и палатки с ларьками слились в пестрые лоскуты.

— До чего же здорово! — восторженно воскликнула она. — Я как будто птицей стала!

— Тише, тише ты, не вертись так, — улыбнулся Максим, — а то улетишь, птица.

После колеса обозрения они опробовали почти все аттракционы: всевозможные карусели, скоростной автодром, тарзанку и местное подобие американских горок. Алена то хохотала до слез, то орала в восторженном ужасе вместе со всеми.

После всех этих впечатлений у обоих разыгрался нешуточный аппетит. Пройдя полквартала, они обнаружили уютное кафе, куда и забрели. С голодных глаз набрали, как на свадьбу: и жульен, и мясо в горшочках, и салат с семгой, и тушеные овощи. И половину, конечно, не осилили.

Домой вернулись совсем поздно. За временем они не следили, но, во всяком случае, уже стемнело.

— Хорошо погуляли, — хмыкнул Максим, медленно поднимаясь по лестнице. Алена шла следом, разглядывая его смуглый затылок и спину, широкую в плечах и сужающуюся к талии.

На верхней ступени он вдруг остановился и неожиданно обернулся, Алена же, замечтавшись, не успела среагировать и, двигаясь по инерции, вписалась ему в грудь. Не удержавшись, она неуклюже взмахнула руками и едва не слетела кубарем с лестницы. Но в последний момент ощутила, как к спине прижалась его ладонь, крепкая, горячая. Она вцепилась в перила, устояла, но руку Максим не убрал, наоборот, притянул ближе. А вот сердце ее, в отличие от хозяйки, среагировало моментально. Ухнуло, как будто упав куда-то вниз, а затем затарабанило неистово. А когда он впился взглядом в ее губы, оно разошлось так, что и вовсе чуть не выломало ребра.

Какое у него выразительное лицо, подумалось в который раз. Все, что думает, все, что чувствует, — сразу видно. Очень видно. Вот и сейчас он не просто смотрел, он как будто целовал ее жадно, совсем при этом не касаясь.

Это мгновение длилось, может быть, несколько секунд, но Алене они показались бесконечно долгими и бесконечно волнующими. А когда он все-таки убрал руку и пошел по коридору дальше, ей вдруг стало необъяснимо досадно. Такое странное разочарование, как будто приотворили перед ней дверь и тут же захлопнули, оставив с носом.

Она не понимала себя и своих ощущений — такое нахлынуло впервые. Да и не могла она толком сказать, что именно испытывает, что именно хочет. Просто осознала вдруг, что сейчас он уйдет к себе, закроется в своей комнате и это чувство, такое непривычное, пугающее, желанное и томительное, исчезнет, оставив пустоту. К сожалению…

А может, ей просто не хотелось, чтобы этот волшебный день закончился?

— Максим, — позвала она, поражаясь собственной смелости. Он уже дошел до своей комнаты и остановился перед дверью, — спасибо тебе огромное! Сегодня был удивительный, невероятный день, и это все ты…

— А тебя легко удивить, птичка, — улыбнулся он.

— Это да… — согласилась она, встав напротив. Ей почему-то не хотелось сейчас с ним расставаться, почему — об этом думать тоже не хотелось. Чувствовала себя Золушкой, которой осталась минута до полуночи. Но что сказать ему, как задержать хоть на несколько минут, она не знала.

— Ну ладно, спокойной ночи, — пожелал он, взявшись за ручку.

— Да, доброй ночи, — ответила Алена, стараясь скрыть разочарование.