Никто не живет вечно - [35]

14. Город, в котором всегда лето

В салоне самолета стояла тишина и был слышен только едва различимый гул двигателей. Перед посадкой Бонд успел бросить на него беглый взгляд и по форме длинного носа предположил, что это «Аэроспасьяль Корвет». Интерьер был оформлен в сине-золотистых тонах, посередине — длинный стол и шесть вращающихся кресел.

Снаружи царила тьма, изредка нарушаемая далекими огоньками. Видимо, они летели высокого над Эверглейдсом или уже поворачивали на Ки-Уэст.

Первый шок от встречи с Куинном и Кирхтумом прошел быстро: в своей работе Бонд привык к неожиданным поворотам. И в сложившейся ситуации ничего не оставалось, как следовать инструкциям Куинна — это был единственный шанс на спасение.

Когда дуло пистолета уперлось ему в ребра, Бонд на какое-то мгновение задумался о побеге, но отбросил эту мысль и покорно пошел, зажатый между двумя мужчинами, словно преступник, которого незаметно для окружающих арестовала полиция. Надеяться на помощь было глупо: Бонд уже отдал девушкам билеты и велел ждать его, да и багаж, включая его чемодан, в котором были спрятаны пистолеты и дубинка, остался тоже у них.

У выхода стоял черный лимузин. Кирхтум открыл заднюю дверь и плюхнул свое грузное тело на сиденье.

— Пошел, — скомандовал Куинн и ткнул в Бонда пистолетом, практически заталкивая его в пропахший кожей салон, после чего быстро влез следом. Бонд вновь оказался зажатым между двумя мужчинами.

Не успела дверь захлопнуться, как двигатель завелся, и машина плавно отъехала от тротуара. Куинн был вооружен пистолетом марки «Макаров», изготовленным на базе «Вальтера ПП». Бонд узнал его силуэт даже в тусклом свете огней аэропорта, проникавших в салон. Голова водителя, похожая на вытянутый кокос, была увенчана шоферской фуражкой. Никто не произнес ни слова. Лимузин свернул на съезд, который, как предположил Бонд, вел к дороге, огибавшей аэропорт.

— Если хоть одно слово скажешь — Мэй и Манипенни умрут, — предупредил Бонда Куинн, когда машина остановилась у высоких сетчатых ворот аэропорта.

Водитель нажал на кнопку, и стекло на его двери мягко опустилось. Он передал охраннику сложенные вместе паспорта, и тот попросил опустить стекло задней двери. Изучив лица Куинна, Бонда и Кирхтума, он сверил их с фотографиями на документах.

— Хорошо, — буркнул охранник. — Проезжайте и ждите машину сопровождения.

Они проехали немного вперед и остановились, приглушив свет фар. Вдали раздался оглушительный рев заходившего на посадку самолета. Вскоре из темноты выплыли огни небольшого грузовика с проблесковым маячком на крыше. Грузовик развернулся, и в свете фар лимузина блеснула огромная табличка на кузове: «Следуйте за мной».

Лимузин медленно двинулся в дальний конец аэропорта мимо всевозможных воздушных судов самых разных авиакомпаний. Поодаль от остальных, напротив служебных зданий, стоял частный самолет. Машина затормозила почти у его крыла.

Несмотря на свои крупные габариты, Куинн и Кирхтум двигались довольно проворно и действовали как слаженная команда. Не успел автомобиль полностью остановиться, как Кирхтум уже выскочил из него, а Куинн подтолкнул Бонда к двери, чтобы тот постоянно находился под прицелом с обеих сторон.

Пока Куинн выходил из машины, Кирхтум стальной хваткой держал Бонда за руку. Затем, заломив пленнику руки, оба проводили его в салон самолета, после чего Кирхтум поднял трап и закрыл за собой дверь.

— Садись там, — Куинн пистолетом указал Бонду его место.

Когда Бонд сел, доктор Кирхтум заковал его наручниками, каждый из которых пристегнул к кольцам, вмонтированным в подлокотники кресла.

— Я вижу, вам это не впервой, — бесстрашно улыбнулся Бонд.

— Меры предосторожности, — пояснил Куинн и встал поодаль, нацелив на Бонда пистолет. — Глупо прибегать к этой штуке в полете.

Тем временем Кирхтум заковал ноги Бонда в кандалы и пристегнул их к аналогичным стальным кольцам у основания кресла.

Двигатели взревели, и через несколько секунд самолет тронулся с места. Вырулив на взлетную полосу, он разогнался и через некоторое время стремительно взмыл в воздух.

— Прости меня, Джеймс, что так получилось, — сказал Куинн, откинувшись на спинку кресла с бокалом в руке. — Видишь ли, мы подозревали, что ты можешь нагрянуть в клинику, поэтому разыграли небольшой спектакль: даже подготовили оборудование для пытки, и доктор разыграл несчастную жертву. Хотя должен признать, что мы допустили серьезную ошибку: мне следовало приказать второй команде обезвредить тебя. Но что поделать. Надо сказать, доктор превосходно справился с ролью запуганной жертвы.

— Так дайте ему «Оскар», — съязвил Бонд. — Надеюсь, с моими спутницами ничего не случится?

— О них не беспокойтесь, — ответил Куинн с беззаботной улыбкой. — Мы оставили им сообщение, что планы изменились и вы встретитесь с ними в аэропорту «Хилтон». Даже если они что-то заподозрят — они нам не помеха. Завтра в полдень у тебя свидание с мадам Гильотиной, как ее называли французские революционеры. Напоминаю, что нам приказано доставить тебя людям СПЕКТРа. На самой казни я присутствовать не буду. Мы заберем деньги и проследим, чтобы Мэй и Манипенни отпустили. Можешь в этом не сомневаться. Их вернут целыми и невредимыми. Хотя Манипенни полезнее было бы допросить.