Никто не умрет. Часть 1 - [25]

Все складывалось так удачно, что Соня готова была поверить в своего Ангела-хранителя и даже общего для всех Бога, если бы не проблемы в личной жизни, которые не позволяли ей, одинокой женщине, чувствовать себя до конца счастливой.

С первым мужем Соня развелась еще до рождения Иваны. Была юношеская любовь, замужество за другом детства, потом рождение сына. Когда сын вырос и ушел в армию, она осталась одна. Муж оставил ее ради более молодой и красивой. Она переживала не долго, потому что появилась Ивана. И вот она — для всех мать-одиночка в чужом городе, без привычного окружения, вдали от родных и подруг, некого попросить о помощи и даже просто поплакаться. Хотелось спрятаться за чье-то надежное плечо от житейских проблем, но никак не получалось. Среди пациентов встречались мужчины, разведенные и даже попадались среди них холостые и вдовые, однако не всегда знакомство заходило достаточно далеко, то есть до близких отношений, так как Соня выбирала не столько будущего мужа для себя, сколько доброго дядю для племянницы, которую она очень любила.

Первый ее жених — красивый высокий блондин лет сорока пяти — был перегонщиком японок. Все складывалось хорошо, Ивана его полюбила, а он привозил ей из Японии всякие безделушки. Они даже дату назначили, когда пойдут в ЗАГС. Но однажды он поехал в Москву с очередной партией подержанных машин, и пропал, словно в воду канул.

Второй ее избранник тоже был человек достойный и добрый, но сильно увлекался китайской культурой. Поднес ей в подарок тибетский талисман семьи — узорчатый круг из непонятного металла, а через полтора месяца подался на Тянь-Шань в тибетские монахи.

И вот теперь у нее появился Иван. После недели знакомства (а началось оно, как и все прежние знакомства, в зубоврачебном кабинете поликлиники, а продолжилось в зубоврачебном кабинете у Сони дома) он пригласил ее к себе в гости. У него был собственный дом в Находке с настоящим фермерским хозяйством. Это приглашение показалось Соне сродни предложению руки и сердца. Он сказал, что завтра встретит ее дома. Он показал ей дорогу по карте и объяснил весь путь очень подробно, но она почти ничего не запомнила. «Какой он у меня милый, — думала, слушая низкий баритон с приятным южным акцентом, она ласкала взглядом склоненную над картой голову. — А виски-то совсем седые», и вздыхала при этом. И были в этом вздохе и сожаление о годах, которые не щадят, и радость за них обоих, что они нашли друг друга, не смотря на эти года, и опасение, что счастье, которое не вечно, и подвергается опять испытанию разлукой. «Хомо сапиенс не может заблудиться, — сказал на прощание Иван, сворачивая и подавая ей карту. — Не в Москву же едешь. Указатели на каждом перекрестке.»

Всю дорогу Соня напряженно смотрела по обочинам, сверяясь с указателями. Проехав не более трети пути, она оказалась у перекрестка, возле которого заметила странный указатель, на котором ей показалась надпись «Москва». Она тут же нажала на педаль тормоза. Ивана, задремавшая на заднем сидении под монотонный гул двигателя, ткнулась лбом в подголовник водительского кресла. От этого она проснулась.

— Жива? — спросила Соня, осматривая шоссе, не затерялся ли где-нибудь в придорожных кустах указатель, который покажет ей дорогу.

— Ага, — ответила Ивана, потерла лоб.

— Не пойму, куда еду. Иди, ангел мой, пока в кустики, а я еще посовещаюсь с картой, — сказала Соня, выходя из машины.

Она развернула на горячем пыльном капоте заламывающееся под ветром на сгибах бумажное полотно карты Приморья и стала оглядываться, ища глазами какие-нибудь дополнительные приметы, которые ей помогли бы ей сориентироваться по карте.

Ивана выбралась из салона машины, расправила плечи, раскинув руки, попрыгала, разминая колени. Мысли ее от сказочного сочетания запахов напоенной зноем земли, припаренной солнцем травы, расцвеченного в белые и голубые тона цикорием и ромашками, воспарили выше неба. Счастливо жмурясь, она подняла голову к синему бездонью. «Как хорошо, — думала она, ловя лицом горячие лучи дневного солнца, так немного нужно, чтобы быть счастливой — просто видеть, слышать, чувствовать. А эти запахи. Самые приятные запахи всегда исходят от земли и от того, что на ней растет».

Ивана наклонилась и стала внимательно разглядывать землю под ногами. «Какие удивительные вещи есть на земле, вот травинки, растут там, где их затаптывают, забрасывают грязью, заливают бетоном, а они все равно растут. Зачем они растут именно здесь? Почему бы деревьям и траве не расти там, где им будет лучше, чем здесь, где их никто не топчет, где нет машин и нет людей, вообще, никого нет, — думала она. — Да, там, где нет людей, им будет хорошо. Но ведь все люди любят природу. Рисуют ее, фотографируют, любуются. Почему же так происходит? Почему люди мусорят, срывают цветы, ломают деревья, просто так, без всякой надобности. Вот и я затоптала в своей жизни очень много цветов и даже не думала о том, что делаю, просто шла или сидела. И не только цветы от меня пострадали. Почему получается так, что кто-то должен погибнуть, чтобы другой жил в свое удовольствие? Как хорошо, если бы было иначе: все живут в свое удовольствие, и травка радуется солнцу, и муравей растит своих муравьишек, и бабочка, и зайчонок, и… волк. Но… волк питается животными, олень травой, а трава… Только трава и деревья живут, забирая от земли и солнца то, что больше никому не нужно, не губя и не убивая. Вот было бы хорошо, если бы все питались солнечными лучами и производили только полезное для всех».