Никто не умрет. Часть 1 - [104]

— Да, я все-таки ученый, а не ремесленник, — произнес Илья в продолжение своих мыслей.

— Дядя Илья, если вы ученый, можете мне ответить на один очень научный вопрос? — Ивана забежала вперед и пошла задом наперед, заглядывая Илье в лицо, — ведь наука все-все может объяснить. А у меня столько вопросов, столько вопросов, голова кругом идет. Мне самой не разобраться.

— Наука пытается что-то объяснить. И некоторым ученым даже кажется, что они все могут объяснить. Но это только на первый взгляд. На самом деле наука — это всего лишь взгляд человека на вещи, как он их понимает, но не какие они есть на самом деле. Принцип относительности применим к любой научной теории. Вот у меня, например, возникла идея, что рождение сверхновой в созвездии Кассиопеи, твое рождение и мой приезд сюда предопределены космосом. Потому что все сходиться. Я ведь открыл сверхновую раньше, чем она вспыхнула, а ты родилась в момент вспышки. Вспышка это что? Это когда излучение достигает Земли, и мы его начинаем различать приборами. Вот долетели кванты света Земли, и ты родилась. Как тебе такая теория? Ивана, перестань идти задом наперед. Упадешь, меня Соня четвертует.

Девочка послушно перевернулась и пошла рядом, не отрывая жадных глаз от лица Ильи.

— Вот такая может получиться наука, но это бездоказательно. А потому называется гипотезой. А если быть совсем консерватором, то это мое лженаучное предположение.

— Нет-нет, дядя Илья. Я согласна с вашей гипотезой. Я сама чувствую, что я какая-то не такая. У меня бывают такие странные случаи. Я, как будто, проживаю какое-то время несколько раз только по-разному. И помню всё, что было.

— Извини, как у вас говорят, я немного «не догоняю». Ты не могла бы выражаться яснее. Доходчивее, что ли. Можно на конкретных примерах.

— Хорошо. Вот, например, вы, дядя Илья, заехали сейчас к нам по пути из Китая. И думаете, что были там один раз. А на самом деле вы уже там были два раза до этого, и почти в это же самое время. В первый раз мы ездили туда вместе и по дороге домой в нашу машину стреляли, она опрокинулась. А во второй раз вы ездили туда с Ханом, а вернулись оттуда вместе с буддистским монахом Ту.

— Стоп! У меня мозга за мозгу зацепилась и буксует не по детски.

— Я знала, что не смогу объяснить. Я косноязычная.

Ивана пошла медленнее, сосредоточенно опустив взгляд под ноги, словно могла найти на потрескавшемся асфальте нужные слова. Неожиданная идея вспыхнула в ее мозгу, будто петарда взорвалась, на лице ее отразились те радостные мысли.

— А у меня есть схема. Я ее допишу и покажу вам. Тогда вы построите для меня гипотезу, правда? Как ученый.

— Пиши. — Кивнул головой Илья, он был рад отложить непонятный разговор. — Только очень подробно пиши. И помни, хронологический порядок в научных исследованиях очень важен.

Ивана сорвалась с места, забыв о правилах приличия, которые налагали на нее ответственность за судьбу гостя в незнакомом ему городе.

— Стой, куда ты?! — окликнул ее Илья.

Она притормозила, обернулась, продолжая идти задом наперёд.

— Мне не терпится. Знаете, как рука чешется. Вот тут прямо у пальцев. Так и хочется скорее взять ручку. А в голове уже так много мыслей. Они толкаются, лезут без очереди. — Ивана продолжала пятиться от Ильи, прижимая пакет с ученическими принадлежностями к груди.

— Ладно, иди уже, раз чешутся. — Илья махнул ей рукой, — Только не забудь — хронологически порядок — это ключ ко всему!

Последнее напутствие ему пришлось прокричать, так как девочка сорвалась с места, будто пущенная из арбалета стрела. «Не глупая девочка, просто впечатлительная фантазерка, — подумал он, глядя ей вслед. — Ничего, я помогу ей разобраться в ее мыслях, а Соня будет мне благодарна и забудет, наконец, это глупое похищение и бегство от полиции. А потом. Что потом? Скажу: прости, но астрономию я люблю больше?»

Одиноко прогуливаясь по улицам города, Илья вспомнил, что когда-то ему уже приходилось делать выбор. Тогда он был молод, волосы его были темны, а сердце в груди билось ради науки. Его жизнь начиналась на лекции, а заканчивалась в обсерватории. Он ел урывками, иногда не ужинал, а, бывало, и не завтракал, с девушкой по ночам не гулял, так как ночь его была отдана звездам. В редкие вечера в непогоду или в выходные дни, когда обсерватория университета закрывалась, он шел к Машке. Она его кормила щами и жареной картошкой. Они познакомились на первом курсе в колхозе, куда отправили пока еще не знакомых друг с другом бывших абитуриентов. Тихая домашняя девочка поступила на физический факультет, только потому, что там был низкий пропускной бал. Она не мечтала о науке, а просто хотела получить интеллигентную профессию. Ее отец работал токарем на заводе, а мать банщицей в общественной бане, куда раз в неделю приходили мыться люди, у которых в домах не была подключена горячая вода. В этой рабочей семье его привечали и очень уважали. Он не помнил как звали мать, а отца звали Славой. Он пытался его напоить, а напившись сам всегда спрашивал, когда свадьба. Но на втором курсе он сделал выбор. Он решил, что создан для науки. Великие планы отняли у него первую любовь. Машка, не дождавшись от него предложения руки и сердца, вышла замуж за оператора станков ЧПУ. Он переживал. Но думал тогда, что поступает как герой, жертвуя собой во имя великого, посвящает себя великому делу на благо своей страны и всего человечества.