Никто не спит - [13]
Поднявшись на наш этаж, я смотрю на дверь напротив и вспоминаю: волосы, лоб, нос. Привыкну ли я? А отец ее видел?
Что-что, а капустный салат к пицце отец готовить умеет. Соломка в меру тонкая, и у соуса нет того горького металлического привкуса, какой бывает в пиццерии. Не знаю, что он такое делает, но вкус становится мягче. Я уплетаю пиццу и салат за обе щеки.
— Ну, что скажешь?
— Угу, очень вкусно, — отвечаю я с набитым ртом.
Он смеется. Отец смеется.
— Я не о еде.
Я поднимаю взгляд, чувствуя, что к губе прилип кусочек капусты. Отец смотрит на кухонные окна, я следую за его взглядом, ничего не понимая.
— А о чем?
— О занавесках. Я купил новые занавески.
Мы с отцом, прямо скажем, не каждый день обсуждаем за ужином занавески. Мы вообще без особой нужды друг с другом не говорим, просто некоторые темы никак не обойти молчанием. Так вот, интерьер квартиры к таким темам не относится. Я в этом не разбираюсь и вообще не обращаю внимания, но сейчас понимаю, что новые занавески имеют для отца какое-то особое значение, по нему видно. Значит, он ходил по магазинам и выбирал новую вещь для нас, для нашего дома. Я никогда не задумывался об этой детали нашей совместной жизни, а теперь вдруг понимаю, что это первые занавески, купленные с тех пор, как… купленные для нашей с отцом квартиры.
Я смотрю на окно, потом перевожу взгляд на отца, который созерцает занавески, откинувшись на спинку стула и сложив руки на животе. Вид у него довольный. Елки-палки, у отца довольный вид! Даже не припомню, когда у него последний раз было такое лицо.
— Ну, что скажешь?
— Такие же классные, как этот салат.
Я знаю, что мои слова прозвучали ужасно по-детски — прямо шведская семейная идиллия из детской телепередачи. Дурацкая реплика, но отцу она явно доставила удовольствие. И это его удовольствие как бы передается мне: и новый отцовский джемпер мне в радость, и хвойный запах мыла, и нежный салат.
С улыбкой склонившись над столом, он тихо, доверительно произносит:
— Должен признаться, что не сам их сшил.
Что это с ним? Кажется, он и не замечает, что ведет себя как-то необычно.
— Да я и не думал, — отвечаю я.
Отец продолжает спектакль:
— Представь себе, теперь в магазинах продают готовые занавески.
— Потрясающе.
Он смотрит на меня и смеется, затем поддевает вилкой кусок пиццы и, глядя в окно, отправляет его в рот.
Глядеть в окно можно по-разному. Отец обычно смотрит с мрачным видом, погрузившись в себя, и тогда я вижу, что у него какая-то тяжесть на сердце. На этот раз все иначе. Отец явно в ладу с собой, и в окно он смотрит, как будто вдалеке маячит какая-то надежда, какое-то обещание, невидимое для других.
Мне хочется задать ему вопрос. В этой новой атмосфере легкости все кажется возможным. Или невозможным, точно не знаю. Я жду, когда опустеют тарелка, стакан, и потом, споласкивая их под краном, спрашиваю:
— Ты видел соседку?
Отец медленно возвращается из дали за окном и обращает на меня затуманенный, будто спросонья, взгляд:
— Что? Кого?
— Ты видел соседку из квартиры напротив?
— А что? Красивая?
Господи, да что с ним? Я раздраженно фыркаю и резко закрываю кран.
— Ой, прости, Элиас, случайно вырвалось.
Если бы речь шла о ком-то другом, мне было бы наплевать — пусть болтает что вздумается. Но теперь мне не все равно.
— Прости, глупо вышло. О ком ты говорил?
Я смотрю на него, спрятав руки в карманы брюк. Отец полон раскаяния. Не беда, конечно, но мне больше нравился его довольный вид.
— Какая соседка? Та, которой ты помог с велосипедом? Если скажу правду, то, может быть, больше никогда не увижу его радостным.
— Нет, не она. Забудь.
Пока я стоял под душем, раздался звонок в дверь. Звук непривычный — не помню, слышал ли я его хоть раз с тех пор, как мы сюда переехали. Было однажды: мужчина с большой пластиковой коробкой в руках предлагал купить копченого сига. Отец купил. Сейчас его голос доносится из прихожей сквозь шум воды, через дверь ванной.
— …Можете подождать в его комнате…
Значит, на этот раз не рыба. Значит, Тоббе и его двоюродный брат. Я думал, что Тоббе позвонит и мы договоримся о месте встречи. Не ожидал, что он придет сюда, да еще и будет сидеть в моей комнате, пока я стою голый в душе. Не нравится мне, что эти двое останутся там одни.
Закончив мыться, я приоткрываю дверь ванной и тихо зову отца. Он приносит джинсы и джемпер, следуя моим указаниям. В ванной сушится белье, так что мне не приходится посылать его в свою комнату за трусами. Я встречаю его на пороге ванной, обернувшись полотенцем. Отец протягивает мне одежду, еле заметно подмигивая.
Тоббе сидит на кровати, Петтер — на крутящемся стуле у письменного стола. Когда я вхожу, он поворачивается ко мне. Меня сразу раздражает его манера сидеть, положив локти на подлокотники и сцепив руки на животе; то, как он повернулся на стуле, мне тоже не нравится. Во всех его жестах читается какое-то превосходство.
Тоббе оглядывает комнату:
— Моя тетка жила в такой же квартире. Мне нравится планировка.
Он встает и подходит к письменному столу у окна, пока Петтер обводит комнату придирчивым взглядом.
— Кажется, она жила в одном из тех домов, — говорит Тоббе, глядя в окно.
Лауре пятнадцать. Она учится в школе, болтает обо всем на свете с лучшей подругой, из чувства протеста продолжает по детской традиции покупать конфеты по субботам и совсем не хочет казаться взрослой, как многие ее одноклассницы. Но однажды случается непредвиденное: на школьном собрании она знакомится с Андерсом Страндбергом. Он совсем не Аполлон, не идеал красоты, но почему-то Лаура не может перестать думать о нем, мечтать о встрече, разговоре, совместной прогулке. Но есть неразрешимая проблема: Андерсу Страндбергу намного больше лет, чем Лауре, и он новый учитель математики в их школе.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Повесть-воспоминание о школьном советском детстве. Для детей младшего школьного возраста.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.
Повесть о жизни девочки Вали — дочери рабочего-революционера. Действие происходит вначале в городе Перми, затем в Петрограде в 1914–1918 годы. Прочтя эту книгу, вы узнаете о том, как живописец Кончиков, заметив способности Вали к рисованию, стремится развить её талант, и о том, как настойчивость и желание учиться помогают Вале выдержать конкурс и поступить в художественное училище.
Мальвине — тринадцать лет, и она, как все ее сверстницы, ходит в школу, любит болтать с лучшей подружкой Лиззи, занимается музыкой, воюет с мальчишками на вилле, катается на велосипеде, влюбляется, ссорится со старшей сестрой, навещает дедушку, словно Красная Шапочка…Но что-то не так. У Мальвины есть темная тайна — то, в чем стыдно признаться, но очень тяжело держать в себе. Однажды она пытается рассказать правду родным, но ее не хотят услышать и понять. Даже брат, который раньше всегда ее поддерживал…Пронзительный, светлый, остроумный, поэтичный роман немецкой писательницы Беате Терезы Ханики — ее первая книга для подростков, но именно за него Беате получила несколько премий, и в том числе была номинирована на Немецкую детскую литературную премию.Перевод данной книги был поддержан грантом Немецкого культурного центра им.
Быть любимым. Это все, к чему стремится герой романа молодого французского писателя Акселя Сандра. Не зная, кто его родители, он с детства привык оказываться в разных приемных семьях, где он чувствовал большее и меньшее участие. Но не более того. И как только он узнаёт, что обладает выдающимся интеллектом и впервые чувствует интерес к своей персоне, он начинает думать, что добившись успехов в учебе, сможет снискать внимание и любовь окружающих. И поэтому упорно трудится: в интернате, в школе, в институте. Раскладывая свои мысли и чувства по папочкам, герой Акселя Сандра поступает на медицинский факультет, оканчивает учебный год с отличием, получает возможность пройти оплачиваемую стажировку, вливается в компании сокурсников.
Лето всегда пахнет луговыми цветами, любовью и счастьем. Безмятежность июльских дней — это застывшее время, когда секундная стрелка трепетно останавливается, оглядывается по сторонам и понимает, что спешить ей совершенно точно некуда.Сбежав из пыльного и душного Стокгольма и окунувшись с головой в хуторскую жизнь, Адам и Мари-Лу подарили это лето друг другу, утонув в воспоминаниях, спорах, смехе. Их связывает череда летних каникул, прогулки по красивейшему лугу, окрещенному «бронзовым веком», и наивное детское «я хочу, чтобы мы всегда были вместе».
Благодаря роману Стефана Касты «Притворяясь мертвым» вы узнаете, какова цена дружбы и есть ли альтернатива мести.Подросток Кимме находится между двумя мирами. В одном, более близком, — вечера в «пряничном» домике с приемными родителями Кристин и Джимом, тушеный цыпленок с ломтиками моркови и книги. В другом, чуждом ему, — вечеринки, совместные походы и первая любовь.Пытаясь влиться в компанию ради девушки, в которую влюблен, Кимме отправляется с приятелями в лес на выходные. Понаблюдать за птицами. Никто не мог и предположить, чем это закончится для Кимме: он оказывается брошенным в лесу, с серьезным ранением и слабой надеждой на спасение…«Притворяясь мертвым» — книга о выборе, совести и способности прощать.Роман Стефана Касты, лауреата премии Астрид Линдгрен, был отмечен Августовской премией и почетным знаком Нильса Хольгерссона.