Никто, кроме тебя - [38]

Но богатство уже ускользнуло, теперь Антонио вознамерился отнять у него Ракель. Темные силы поднимались со дна души, мутя рассудок, подсказывая самые невероятные решения, главным из которых было убрать Антонио со своего пути. Ненависть и гнев захлестывали разум, и Макс не мог осознать одной простой вещи: Ракель потеряна для него навсегда. Изолгавшись вконец, стараясь очернить брата перед девушкой, обманывая мать и всех окружающих, Максимилиано порою переставал ощущать реальность происходящего. Реально существовала только красивая девушка, когда-то любившая его, а теперь избегавшая, грубившая, резко отвечающая на все вопросы, не желающая ни видеть, ни слышать его. Он нередко ловил ее взгляд, брошенный украдкой на Антонио – за столом ли, у бассейна, в саду… О, ведь так же совсем недавно она смотрела на него. Этот взгляд, обращенный на Антонио, поднимал в нем нестерпимое и всепоглощающее желание отомстить, отнять, растоптать. Он еще надеялся, что Ракель все же покинет, как она говорила, ненавистный дом, где ей пришлось испытать столько унижений. Но он не понимал всей горечи этого желания: попав под обаяние Антонио, но веря брошенным в порыве ревности словам Макса о легкомысленном желании брата добиться от нее своего, а потом бросить, Ракель искала выход только в бегстве из дома Антонио.

Вечером, поймав Ракель в укромном уголке парка, он убеждал, что наиболее приемлемое объяснение желания покинуть Антонио, – ее мнимая беременность от него, Макса. И когда девушка возмутилась, услышав такое, он продолжал давить на нее, требовать исполнения задуманного, лихорадочно, словно в бреду, повторяя: «Тогда он отпустит тебя, отпустит!.. Ты должна сказать это… Какая тебе разгаща, что он о тебе подумает?.. Ты будешь делать те, что я велю. Зачем тебе выставлять себя перед ним святой и непорочной?.. Твоя репутация достаточно скомпрометирована… Я уже сказал Антонио, что между тобой и мной было…»

– Подобную ложь легко произнести, но легко и опровергнуть! – возмутилась Ракель. – Я устала и от тебя, и от Антонио. Вы используете меня, чтобы сводить счеты друг с другом. Но знаешь что? Мне надоело страдать. И в эти последние дни не стану грустить. И нынче же вечером пойду с Антонио в ресторан!..

Глава 15

Ракель была необыкновенно привлекательной в зыбком, колеблющемся свете стоящих на столе свечей. Этот свет придавал особый блеск ее глазам, выразительность – чувственному рту, – Антонио не удержался и тихо сказал, что она прекрасна. Но тут же все испортил, омрачил настроение. Едва отошел официант, принесший вино, Ломбардо спросил, почему она уверяла его, что между нею и Максом ничего не было. «Тебе решать, Антонио, верь или мне, или ему… Знаешь, я решила не волноваться по поводу того, что будет. Я в твоих руках, и, как бы ни сопротивлялась, ты все равно ведь поступишь по-своему?..»

Поздно ночью они возвратились домой и, держась за руки, поднялись наверх. Антонио, иронично улыбнувшись, спросил, закрыть дверь или оставить открытой. И ответил сам себе: «Ладно, в конце концов, мы женаты, можно и закрыть…»

– Но наш брак недействителен, – возразила, смеясь, Ракель.

– Теперь уже действителен, – Антонио был серьезен, как никогда.

– Почему? – удивилась она.

– Потому что прошло больше тридцати дней с тех пор, как мы оба узнали об обмане, и никто из нас ничего не сказал, не заявил, куда следует. И живем мы вместе, а это значит, что мы признали наш брак, и он теперь считается вполне законным… Спроси любого адвоката, если, конечно, хочешь. Теперь ты не одинокая женщина. Ты замужем. И замужем за мной.

– И когда же ты дашь мне развод Антонио? – будто не слыша всего этого, спросила Ракель.

– Когда хочешь, – Антонио был шокирован. – Но прежде мне бы хотелось сказать тебе кое о чем.

– О чем же?

– Я люблю тебя, Ракель. Тебе это все равно?

– Не знаю, Антонио, теперь уже не знаю…

– Не знаешь – что?

– Правда ли, что ты говоришь.

– А если правда, что бы ты мне ответила? Дала бы мне развод или дала бы шанс?

– Если бы это была правда, я бы сказала все же, что нет, не хочу.

– Почему? Из-за всех этих глупостей, что наговорил тебе мой брат?

– Нет. Не только. Просто ты с самого первого дня только и делал, что пытался добиться своего. А теперь, когда не получилось, пытаешься уговорить меня, говоря, что любишь. Ну-ка, опровергни, что это не так!

– Не буду отрицать. Но я подумал, что поскольку сам переменил свое мнение о тебе, то же произошло и с тобой. Но, видно, я ошибся… Спокойной ночи… – и он распахнул дверь.

Как всегда, разговор Клаудио с женой начался с обсуждения животрепещущего вопроса, где взять денег, чтобы оплатить очередной карточный долг. Не идти же, в самом деле, работать, как советует ее братец. В конце концов, хоть и унизительно, придется попросить у Виктории, и она, конечно, даст. А лучше, чтоб Камила перестала задевать Ракель, – Антонио не потерпит этого и вообще перестанет содержать их. Надо сделать из нее союзницу, а не враждовать с нею. Если уж Антонио простил ей это бегство в Мехико с Максом, значит, он и впрямь без ума от нее. Клаудио завел глаза, – Ракель очень красива. Он вчера ей прямо так и сказал, что Антонио не мог бы сделать лучшего выбора. Ну, нет, Камила считает ее мошенницей, каким-то способом опутавшей брата. Разве может мужчина быть настолько влюбленным в женщину, чтобы прощать ей все? На что муж ответил: а разве он ведет себя по-другому, тоже прощая ей все?.. И все же Камилу удивляет поведение Антонио. Его связь с Ракель с самого начала была странной. Он же ей никогда не рассказывал о том, какое положение занимает, не говорил, что у него есть семья. И поженились они тайно от всех. А теперь это ее бегство с Максом. Он все терпит. Нет, нет, это непохоже на Антонио. И потом, как он мог жениться на такой женщине? Породниться с такими людьми? Они сегодня отправились в ресторан, словно любящая парочка, хотя всего несколько дней назад она сбежала от него. Нет, нет, все это невероятно…