Никто кроме нас - [12]

   Вздрогнула еще недавно казавшаяся такой надежной земная твердь, несколько комьев глины довольно ощутимо приложили по сгорбленной спине, заставив болезненно вздрогнуть. Хотя, пожалуй, этим и ограничился весь ущерб, который лично Карасеву нанесли хваленые асы Геринга.

   Избавившись от своего смертоносного груза, летчики еще раз прошлись напоследок пушками и пулеметами по позициям несговорчивых русских и наконец, убрались восвояси.

   Казалось, после обстрела и авианалета, на изрытой воронками и полузасыпанной землей линии траншей, не должно было оставаться ничего живого, однако стоило немецкой пехоте подняться, ее снова ждал "теплый" прием. Вторая атака провалилась почти также бесславно, как и первая. Огорченные подобным не гостеприимным к себе отношением немцы вновь обрушили на пограничников артиллерийский и минометный огонь, продолжавшийся на этот раз не меньше часа, правда, с небольшими передышками, а затем угомонились и на некоторое время затихли.

   - Андрюха, ты живой? - в ячейку Карасева пробрался неугомонный Галиулин, казалось ничуть не изменившийся, только черты грязного, закопченного лица слегка осунулись и заострились. Выглядел он устало, однако возбужден парень был до крайности. Он, в общем - то молчуном и раньше не был, а сейчас и вовсе болтал без остановки - как мы им всыпали. Саврасова жалко, вот кто герой настоящий. Это же он броневик подбил. Ребята потом лазили к нему, говорят всю грудину крупнокалиберными разворотило. А Саня где? Он с вами пришел?

   - Нету Сани - Андрей стянул фуражку и вытер рукавом грязное, потное лицо - убили, еще там, на берегу.

   - Эх - Тимур опустил голову - как же так?

   - Прямо в голову пуля попала. Там и оставили. Даже похоронить толком не смогли.

   - Жалко Сашку. Как же мамке то его сказать?

   - Жалко - кивнул Карасев - сегодня много хороших ребят полегло. А сколько еще поляжет? Думаешь, немцы притихли, значит, все закончилось?

   - А то, конечно. Наверное, обратно за границу сейчас драпают. А если даже и не драпают, ничего. Скоро наши с отряда подойдут, а потом и армия ударит. Говорят, нам на помощь целая дивизия выдвигается. Да мы им такую трепку зададим, до самого Берлина дойдем. И за Сашку с них спросим, и за других ребят. Вот посмотришь, неделька - две и войне конец. Должны же они где-то быть: и самолеты наши, и танки.

   - Поживем, увидим - лаконично заметил Андрей, совершенно не разделявший надежд приятеля - думаю, мы еще сегодня повоюем. Однако время уже давно заполдень, пожрать бы не мешало.

   - Точно - поддержал его Тимур - есть охота. Пойду, попробую Павлюка найти.

   - Давай, если, что про меня не забудь - дождавшись ухода товарища, Карасев привалился спиной к стенке окопа и устало закрыл глаза. Как-то резко навалилась тупая усталость. Не хотелось даже думать о том, что ждет и его самого и окружающих его знакомых и незнакомых людей. Какая судьба их ожидает? Кому суждено дожить до вечера?

   Сколько продолжалось затишье, он не знал. Галиулин с обедом, так и не появились, зато снова зашевелились "истинные арийцы".

   Увы, за границу они драпать не стали, о чем весьма громогласно заявили, вновь устроив минометный обстрел. На сей раз, противник сменил тактику. Под прикрытием своих минометчиков и присоединившихся к ним пулеметов немцы, вместо того - чтобы переть цепями в полный рост, разбившись на небольшие группы, короткими перебежками, припадая к земле и укрываясь в складках местности, атаковали заставу одновременно со всех сторон.

   Медленно тянулись минуты, наполненные выстрелами, свистом пуль и воем мин, грохотом разрывов. Полуоглохший, потерявший счет времени Карасев, словно выпал из окружающей действительности. Весь мир сузился для него до узкой щели целика, в которую он старательно ловил перебегающие и падающие фигурки врагов. Атаки и артналеты сделали свое черное дело и новый штурм, сильно поредевшие защитники встретили довольно жидким огнем. Справа и слева дело дошло до гранатных разрывов, и казалось, непокорной застава обречена. Вот уже и Карасев, отставив бесполезный пулемет, ствол которого казалось вот-вот раскалится до красна, швырнул через бруствер одну за другой пару гранат, а затем, вскинув ППД, выстрелил не целясь, в скатившегося в траншею в нескольких шагах от него, немецкого солдата. Ошалевший от близких разрывов и разгоряченный боем, тот даже не успел поднять оружие, когда короткая очередь ударила его в грудь. Сзади послышался шорох осыпающейся земли и Андрей развернулся как раз, вовремя, чтобы подставить свой автомат под удар приклада второго противника. Резким движением, отбросив в сторону карабин, он торцом автоматного диска, что было сил, двинул в оскаленную физиономию врага, а когда тот отшатнулся, добил его выстрелом в упор.

   Разгоряченный схваткой Карасев не заметил, когда в затихающую страшную какофонию боя казалось, кто-то вздохнул новые силы.

   - А-а-а-а - сначала глухо и все ближе и ближе, словно грозный морской прибой нахлынул на разбитую позицию. Легко узнаваемые и ставшие вдруг такими родными "голоса" "мосинок" и СВТ, деловито-басовитый "разговор" "максимов", перекрыли звуки рукопашной.